"Олег Куваев. Азовский вариант" - читать интересную книгу автора

платьях задирали ноги в кузова пыльных грузовиков. Связанные за ноги куры в
их руках прикрывали оранжевыми веками круглые ошалелые глаза. Из дверей
столовой валил запах горящих котлет с томатной подливкой. Отцы семейств в
соломенных шляпах несли редиску. Милиционер Яша Осетин, в голубой куртке и
брюках дудочкой с малиновым кантом, постукивал пальцами по кобуре. На
стоянке автобусов, идущих к морю, колыхалась двухсотголовая очередь. До моря
было одиннадцать километров, а маломестный автобус ходил раз в сорок минут.
Последние в очереди были обречены торчать тут до вечера. Но эта толпа
состояла из стойких, видавших виды жителей больших городов, не имевших
профсоюзных путевок.
Адька пришел на рынок. Под гофрированной крышей его было прохладно.
Дощатые столы в обшарпанной зеленой краске уже опустели, в проходах валялись
давленая ботва редиски, семечковая шелуха. Только рыбный ряд стойко
держался. Полосатые крупные окуни, плотные лиманные щуки, судаки с
оловянными глазами лежали на прилавках. Темные сомы меланхолично свешивали с
прилавков китайские усики, из-под сазанов с недоуменно приоткрытыми ртами
выглядывала запретная осетрина.
У рыбных груд стояли тетки из Замостья - браконьерской слободы. Тетки
презрительно смотрели на бесстыжих курортниц в обтягивающих штанах и
прозрачных кофточках. Они не зазывали и не упрашивали - знали себе цену.
Весь Северный Кавказ валил в этот городок за рыбой. Не хочешь - ищи в
магазинах. А в магазинах - прости, господь, чудеса южной торговли - пылились
банки бычков в томате, соленая треска из мурманских вод и зеленая брынза с
неизвестных пастбищ.
Адька прошелся вдоль ряда чугунных Тамерланов, остановился у
единственного в рыбном ряду человеческого лица - белобрысого пацана лет
пятнадцати - и выбрал себе судака средних размеров.
- Три рубля, - сказал пацан и безразлично покосился на белесые нитки
облаков, зарождавшиеся в неведомой выси. Из-под зеленого стола вылезла
белобрысая же с веснушчатым носом девчонка, стала разглядывать Адьку.
- Почему дорого? - спросил Адька. - Вчера такой полтора стоил.
- Такая сегодня установка, - твердым рыночным басом ответил пацан.
Адька щелкнул девчонку по носу и отдал трешник.
- Та подождите ж, я вам веревочку вдену, раз вы без кошелки, - уже
по-человечески сказал пацан. - Марья, дай бечевку.
Девчонка нырнула под прилавок. Адька взял судака и пошел опять мимо
теток-тамерланов, которые молча смотрели прямо перед собой, пережигая
конкурентную зависть.
У каменных рыночных ворот сидел на бочке старичок с костылем в
буклейной кепке, надвинутой на глаза. Из-под кепки выглядывали серая бородка
и пронзительные молодые глаза. Это был вампир-старичок, законодатель рынка.
Сам никогда ничем не торгуя, он единолично, какой-то мистической властью
устанавливал цены, наплевав на все законы спроса и предложения. Впрочем,
говорят, старичок этот функционировал только в летнее время, когда основная
покупательская масса состояла из разобщенной текучей толпы приезжих. Сейчас
он смотрел на Адьку и на купленного судака.
- Три рубля, дед, - сказал, проходя мимо, Адька. - Точно по твоей
таксе.
- Иди, милый, иди домой, закусывай, - строго сказал старик.
Адька вышел на затененную акациями улицу. Очередь у стоянки автобусов к