"Олег Куваев. Анютка, Хыш, свирепый Макавеев" - читать интересную книгу автора

теряю чувство расстояния. Кажется, что Хыш далеко на горизонте и его
огромная фигура рассекает холмы, как волны.
Было в детстве такое занятие: смотреть на мир сквозь цветное стеклышко.
Скучная, такая привычная улица становится похожей на сказку о дальних
странах. Был еще калейдоскоп. Он здорово врал бездумной игрой своих
стеклышек.
- Ты видал калейдоскоп, Хыш? Трубочка такая.
- Для детишек это.
- Красиво в нем. А представляешь, вдруг бы вместо этих узоров во всех
трубочках мы. Тундра. Да еще Макавеев.
- Чу-удишь.
Поговорить бы еще о чем. О том, как с тихим звоном лопаются мои нервы.
Мои неокрепшие молодые нервы. О том, как мы войдем через день в поселок. О
листе бумаги и первой фразе: "Здравствуй, милая мама". Я, как во сне,
карабкаюсь на скользкий глобус. Ноги мои отсчитывают холмы. Час. Два часа.
Три.
- Смотри, салажонок, на море!
Море. Я вижу только, как тундра невдалеке отчеркнута ровной полоской.
Далеко за полоской стоят снежные горы, на той стороне залива. А между ними
пустота. Только ветер оттуда тревожит душу.
Ленивая чайка пренебрежительно машет крыльями нам навстречу.
- Будет сейчас одна избушка, - неохотно говорит Хыш. - Чукча там с
дочкой живут. Там и передохнем.
Я чуть не плачу от злости. Близко избушка! Что ж молчал ты, старый
эгоист? Ведь не забыл же? Я же знаю, что всю зиму таскались вы тут с
тракторами.
Потом моим полита дорога к прокурору.
Тяжел путь к тебе, справедливость!
Я вижу море. Зеленую морщинистую кожу воды. Торфяной обрыв. И на
обрыве, совсем чужая этому миру, стоит избушка. Даже дом, а не избушка.
Несколько собак трусливо облаивают нас с высоты.
- Эй, есть кто? - кричит Хыш.
Никого нет. Солнечное тепло идет от обложенных дерном стен.
- Эй!
Щелястая дверь приоткрывается, и я вижу, как боком, словно маленький
рачок-бокоплав, выходит из избушки существо - крохотная темноволосая
девчонка в крохотным меховом комбинезоне, в крохотных торбасах. А над всем
этим крохотным торчат темные, любопытные, испуганные глазищи.
- Здравствуй, Анютка, - сказал Хыш.
- Здравствуйте, - прошептали глазищи.
Мы входим в избушку. Здесь прохладно и сухо. Густой нерпичий запах
окутывает мне голову. Я вижу круглую железную печку, дощатые стены, низкий
столик, широкий топчан у стены. На стенке развешены две винтовки, какие-то
шкурки, мотки ремня, торбаса. Два потемневших плаката призывали нас
встретить день выборов трудовыми успехами. Распижоненный горнолыжник мчался
по склону. Девица в красном купальнике стояла на берегу неизвестных вод.
- Тебя как зовут? - спросил я, отрываясь от девицы.
- Анкай, - прошептал меховой комбинезон.
- По-ихнему значит Маленькая Аня, - комментирует Хыш, потрогав пальцем
купальник.