"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

боцман Адам, но все же кое-что смыслила. Она училась в школе в царское
время, да и в тюрьме иногда вспоминала русский. Старуха ни Адаму, ни Марии
не ответила. А вдруг она глухая? Что вполне могло быть, Маркус все больше
утверждался в этом. Он сказал Адаму, тот плечами только пожал. Разговорчивым
он не слыл, а может, просто был человеком неторопливым - Маркус не знал его
настолько, чтобы судить. Вообще Маркус никого здесь близко не знал, за
исключением Яннуса Таальберга, которого все звали просто по имени. Лишь к
Валгепеа* и Койту обращались по фамилии. Сперва Маркус даже подумал, что
Валгепеа, так же как и милиционер, - это прозвище. Милиционером и впрямь
называли гориллоподобного Юлиуса Сярга, но по сути дела это было не
прозвище, а обозначало его профессию мирного времени.
* Дословно; белоголовый.

Погонять старого мерина не требовалось, он шел ровно и ходко,
и, чтобы
не отстать от него, приходилось подбавлять шагу. Яннус отстал, его длинная
фигура маячила метрах в пятидесяти, - глядишь, еще потеряется из виду.
Яннус был среди них самым высоким, даже выше милиционера, которого тоже
ростом не обидели. И лицо у Яннуса было продолговатое, продолговатое и
узкое, оно словно разрезалось пополам горбатым носом. Впрочем, и сам Маркус
не выглядел коротышкой; если поставить их всех по росту, то он бы наверняка
стоял третьим. В плечах шире Яннуса, и хотя лицо было тоже вытянутое, оно не
казалось таким лошадиным, как у Яннуса: физиономию свою Яннус сам называл
лошадиной мордой. На лице же Маркуса сросшиеся над переносицей густые брови
и темные возле глаз окружья.
Маркуса раздражало, что Яннус отстает, раздражало и даже
вроде бы
злило. Он говорил себе, что это дело Яннуса - идет ли он со всеми рядом или
отстает: тут не как в Эстонии, где нельзя было терять друг друга из виду, им
уже нет надобности красться, как ворам по дебрям, их не подстерегает на
каждом шагу опасность, И под ногами твердая и устойчивая почва, впереди
дорога, знай шагай, не то что в Вирумааских болотах и трясинах, где порой
земля неожиданно уходила из-под ног, а лежащие вповалку огромные трухлявые
деревья делали лес непроходимым и вынуждали давать большие круги, где легко
было заблудиться в высоких, укрывавших с головой зарослях папоротника. И все
же Маркус время от времени оглядывался, не верилось ему, что такой верзила,
как Яннус, может оказаться никудышным ходоком Прикидывается больше, чтоб в
дровни усадили. Что до старухи, так Яннус мог бы уже давно там сидеть, это
они сами попрекали его за то, что ленится двигать свои ходули. Маркус сказал
достаточно желчно, его раздражали люди, которые пытались прожить полегче.
Сейчас каждый должен нести свою ношу, хотя временами она может быть и очень
тяжка. В конце концов, и лошадь незачем изводить, долгая дорога только еще
началась Да и не пустые дровни тащил мерин, кроме старухи там сидели еще две
женщины, Тихник и Дагмар. Чемоданы с узлами тоже кое-что ве- сили. Дагмар, в
противоположность Яннусу, хотела идти пешком, первые километры она и шла,
это Маркус посоветовал ей отдохнуть. Предложил сесть, хотя с радостью шел бы
рядом с ней. Знай Маркус, кто ее муж, он вообще бы не пристал к группе
Яннуса, хоть его и тянуло к этой молодой женщине. Пошел бы с кем угодно,
даже с Весивяравом, который звал его с собой. С ним он вместе учился в
техникуме, но длинный Феликс, как прозвали тогда Весивярава, разонравился