"Генри Каттнер. Ярость" - читать интересную книгу автора

Слайдер. - Только так. Это пожиратель металла. Разлагает металл. Когда с
нею правильно обращаются, она безвредна. Но в сыром помещении, вот так,
она может высвободиться и наделать много бед - и приведет в конечном счете
к тебе, и ты кончишь в терапии. Ясно? Если бы ты сначала пришел ко мне, я
сказал бы, что нужно взять с собой ультрафиолетовую установку и облучать
водоросль. Она могла прилипнуть к костюмам парней. В следующий раз ты так
легко не отделаешься. Я не хочу оказаться в терапии, Джим.
Старик выглядел безвредно, однако Шеффилд потупил взгляд. Со словами
согласия он встал, подобрал мешок и вышел, поманив за собой ребят. Сэм на
мгновение задержался.
Слайдер подмигнул ему.
- Ты делаешь массу ошибок, когда не слушаешься советов, парень, -
сказал он.
Это был лишь один из многих эпизодов его внешней жизни. Внутренне он
был рано развившимся, аморальным, мятежным. Прежде всего мятежным. Он
восставал против краткости жизни, которая делала всякое обучение тщетным,
когда он думал о бессмертных. Он восставал против собственного тела,
толстого, приземистого, плебейского. Он восставал скрытно, сам не зная
причин, восставал против того, что невозвратно вошло за первые недели в
его жизнь.
В мире всегда существовали разгневанные люди. Иногда гнев, как у
Ильи, - это огонь господень, и человек остается в истории как святой, чей
гнев двигал горами, чтобы улучшить человечество. Иногда гнев разрушителен,
и великие полководцы вырастают, чтобы уничтожить целые нации. Такой гнев
находит свое внешнее выражение и не должен скрывать своего хозяина.
Но гнев Сэма Рида был направлен против таких вечных явлений, как
время и судьба, и единственной целью, которую мог найти этот гнев, был сам
Рид. Разумеется, такой гнев неестествен в человеке. Но Сэм Рид и не был
нормален. И отец его не был нормален, иначе он никогда бы не стал так
несоответственно вине мстить сыну. Игрок, скрывавшийся в крови Харкеров,
ответствен за этот гнев, в котором жили отец и сын, разделенные,
гневающиеся по разным поводам, но восстающие против всего и прежде всего
против собственной жизни.
Сэм прошел через много внутренних фаз, которые поразили бы Слайдера,
Джима Шеффилда и остальных, с кем он тогда работал. Так как мозг его был
сложнее, чем у них, он способен был жить на многих уровнях и скрывать это.
С того дня, как он впервые открыл большие библиотеки башен, он стал
страстным читателем. Он никогда не был только интеллектуальным человеком,
и внутреннее беспокойство мешало ему овладеть каким-либо одним полем
знания и тем самым подняться над собственным положением благодаря
единственному преимуществу, которым он обладал, - благодаря своему мозгу.
Но он пожирал книги, как огонь пожирает топливо, как собственная
неудовлетворенность пожирала его самого. Он поглощал толстые книги,
касавшиеся любого вопроса, встречавшегося ему, и отягощался знаниями,
бесполезно запасавшимися в его мозгу. Иногда эти знания помогали ему
совершить мошенничество или скрыть убийство. Чаще же они просто лежали,
нетронутые в мозгу, приспособленном для хранения тысячелетнего опыта, но
обреченного исчезнуть меньше чем через столетие.
Самое плохое заключалось в том, что Сэм Рид так и не знал, что в
сущности его беспокоит. Он боролся с собственным сознанием, пытаясь