"Сергей Кутолин. Situs (новеллино, стансы, параллели)" - читать интересную книгу автора

щелчок ее языка о свои зубы. Он приоткрыл рот, что - то ударило о его зубы,
он их непроизвольно стиснул. Цианистый калий сделал свое дело. Смерть
наступила мгновенно. Кэббот Лодж первым справился в миссии, нужна ли помощь
от американцев....Спи спокойно в Кремлевской стене, верный слуга Хозяина!

Памяти нашего дяди, Александра Ивановича Кутолина, посвящаю

НЕПРОЩсННЫЙ ... (ситуация невероятного события)

УЗЕЛ ПЕРВЫЙ

На мачте "Ташкента" развевается флаг командующего эскадрой: Лев
Анатольевич Владимирский остался на "Голубом корабле". Он обошел корабль,
навестил в лазарете раненых, расспросил о потерях. И теперь молча следит с
мостика за буксировкой, переживая, вероятно, все то, что для многих уже
позади. "Ташкент" не первым из кораблей эскадры попадает в беду, с другими
бывало и хуже. И удел командующего - переживать за каждый корабль.
Евгений Петров тоже на "Ташкенте" - он отказался от возможности перейти
на торпедный катер, умчавшийся в Новороссийск. Писатель рассеянно смотрит на
раскинув-шуюся впереди Цемесскую бухту, на поднимающиеся за нею горы. Быть
может, он все еще видит картины боя, свидетелем и участником которого
довелось ему стать. Потом Евгений Петрович сказал :

- То, что было в этом рейсе, не забудешь никогда. Хорошо, что в
Севастополе меня уговорили остаться на "Ташкенте"...
Самым главным и самым правильным было ни на минуту не стопорить ход
лидера "Ташкент". И тогда, когда заклинило руль. И тогда, когда стало
затапливать машинное отделение. Положение корабля порой казалось
безнадежным, новые повреждения - неизбежными. Но все равно шли вперед.
Маневрировали без руля. Выравнивали дифферент затоплением новых отсеков.
Вели огонь буквально до последнего зенитного патрона. Весь экипаж держался
на своих постах геройски. И "Ташкент" остался непобежденным. А
севастопольцы, пересаженные на "Сообразительный" и катера, сейчас уже на
кавказском берегу, на Большой земле.
Но увидят эту землю не все, кого принял "Ташкент" на борт в Камышевой
бухте Севастополя. Почти тридцать человек потеряли сегодня убитыми. Среди
них несколько героических севастопольских женщин. Их убийцы, фашистские
летчики, конечно же, видели, кто находится на переполненной пассажирами
палубе...
И тяжело раненных теперь больше, чем при выходе из Севастополя. Врачи
Довгий и Куликов с помощью военфельдшера Спивака и боевых санитаров сделали
в море свыше сорока неотложных хирургических операций. В обстановке, когда
каждая минута могла стать для корабля последней, медики "Ташкента" выполняли
свой долг, спасали человеческие жизни.
Шли на буксире долго. Солнце уже начинает клониться к закату. На палубе
непривычно тихо - молчат корабельные машины. И тишина эта какая-то
насто-раживающая. Словно подчиняясь ей, все разговаривают вполголоса.
Уже в сумерках "Бдительный" подвел "Ташкент" к ново-российской
Элеваторной пристани. Из внутренних помещений корабля вышло на причал около
двухсот пассажиров. Кто мог знать, что еще так много оставалось их на борту.