"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Назовем его Демоном (другой перевод)" - читать интересную книгу автора

неверного дяди.
Тело Скудлера и голова Скудлера.
По темному дому гуляли все не прекращающиеся, не затихающие волны
насыщения, медленно, почти незаметно ускорявшиеся к той нервной пульсации
алчности, что всегда следует за процессом пищеварения, завершая его.
Тетя Бетти повернулась на другой бок и начала посапывать. В другой
комнате неверный дядя, не просыпаясь, тоже повернулся на спину и тоже
засопел.
Искусство мимики было развито очень хорошо...
И снова был день - и пульс дома изменился и по темпу, и по
настроению.
- Если мы собираемся в Санта-Барбару, - сказала бабушка Китон, - то
сегодня я хочу отвести детей к дантисту. Нужно привести в порядок их зубы,
а с доктором Гувером трудно договориться и насчет одного ребенка, не
говоря уже о четырех. Джейн, твоя мама писала мне, что ты была у дантиста
месяц тому назад, так что тебе идти не нужно.
После этих слов детей обуяла невысказанная тревога. Ни один из них не
сказал ничего по этому поводу. Лишь когда бабушка Китон повела детей за
ворота, Беатрис немного задержалась. Джейн стояла у дверей, наблюдая.
Беатрис, не оглядываясь, протянула руку, схватила руку Джейн и пожала ее.
И это было все.
Но ответственность была возложена.
Слова были не нужны. Беатрис дала понять, что теперь заботы
передавались Джейн. Ответственность лежала на ней.
Джейн не осмелилась надолго откладывать дело. Слишком хорошо она
осознала, каким тонким показателем процесса является все увеличивающаяся
депрессия взрослых.
Руггедо снова начинал испытывать голод.
Она наблюдала за своими двоюродными братьями и сестрами, пока они не
исчезли за перечными деревьями. Через некоторое время рокот троллейбуса
сообщил о том, что надеяться на их возвращение нечего.
Тогда Джейн пошла к мяснику и купила два фунта мяса. Выпив содовой,
она вернулась домой.
Здесь она почувствовала, как пульс ее ускорил свой бег.
Взяв на кухне кувшин, Джейн положила в него мясо и проскользнула в
ванную. С ее ношей, и без всех других, добраться до чердака было трудно,
но она все же добралась. В теплом молчании, царившем под крышей, она
остановилась и ждала, почти надеясь на то, что тетя Бетти снова позовет
ее. Но ничьих голосов слышно не было.
Простой механизм предстоящих ей действий делал страх не таким острым.
Кроме того, ей едва исполнилось девять. Но на чердаке было темно.
Балансируя, Джейн прошла по балке и шла так, пока не достигла
планки-мостика.
Ступив на него, она ощутила вибрацию под ногами.

Раз-два - вот халва,
Три-четыре - заплатили,
Пять-шесть - можно есть,
Семь-восемь...