"Сергей Кусков. Художник" - читать интересную книгу авторажелаю!
- Хорошо. Пишите. Сознаюсь. Следователь взял ручку. Ермаков продолжал: - Двадцатого июля, а может, двадцать первого или двадцать второго - точно не помню - я, катаясь в парке на колесе обозрения, фотографировал миниатюрным фотоаппаратом "Киев-30" с верхней точки колеса территорию предприятия акционерного общества "Крылья" и прилегающей к нему воинской части. Да вы записывайте! - Павел Степанович, бросьте валять ваньку, - устало сказал Кучумов, положив на стол ручку. - Или вы надеетесь, что вас передадут в изолятор ФСБ, а вы им пожалуетесь, что вас пытали? Не надейтесь. Во-первых, ничего нового вы им не сообщите. А во-вторых, они быстренько поймут, что вы все сочинили, и запросят, в чем вас обвиняют здесь. И, когда узнают, что в умышленном убийстве, вы тут же вернетесь к нам. Ну, так как вы убили Бородина? Павел замолчал и больше не сказал ни слова. Несмотря на это, в тот день его не били. 10 Снова были прапорщик (а не он, так кто-нибудь другой), лестница и подвал. Фамилии прапорщика и того сержанта, что был в подвале чаще других (и в первый раз он же), Павел случайно услышал и запомнил. Прапорщик Гормило и сержант Свинцов. Еще двоих, которые "работали" с ним реже, он по фамилиям не знал, а имена слышал пару раз и не разобрал, какое чье. Зато постарался Снова били. - Колись, Художник! - говорил ему сидевший вместе с ним в камере парень, которого поймали на карманной краже. - Подпиши, что требуют, а потом на суде откажись, скажешь, что били. Отпустить не отпустят, сейчас такие финты не проходят, а пару лет скостят. На зоне жить можно, а тут забьют насмерть, и ни хрена им за это не будет! Карманнику было легче: взяли с поличным, он не запирался, и его не били. Другой сосед по камере, бухгалтер, посаженный за налоговые нарушения, тоже советовал: - Павел Степанович, да сознайтесь вы, зачем так мучиться?! Все равно каждый человек в чем-то виноват, не в том, так в этом! А кто проскочит, кто попадется, и за что его посадят - это уже судьба. С ней не поспоришь. Бухгалтер тоже не запирался и соглашался со всеми обвинениями, но надеялся (и не без оснований) с помощью своего адвоката и своей цифири так запутать суд, что никто не понял бы, чем он на самом деле занимался: налоговыми правонарушениями или нормальной хозяйственной деятельностью. Павел и последовал бы этим советам, но было обидно, что его личная судьба приняла вид милицейского прапорщика. 11 Через месяц после начала допросов Павлу сломали правую руку. Видимо, это не входило в планы Гормило и Свинцова. Они поволокли его в медпункт, |
|
|