"Александр Кушталов. Домашние тапочки и пчелы " - читать интересную книгу автора

диван, на котором, очевидно, его бывший хозяин и коротал свои уединенные ночи.
На полочках, кроме книг, в нескольких местах стояли фотографии. Пара
фотографий стояла также на столе, рядом с компьютером. На последний Холмский
сразу обратил свое внимание.
- Что-нибудь интересное в этом ящике было? - тотчас спросил он Галкина.
- Деловая переписка, контракты, сведения о партнерах, интернетовские
проспекты по турпоездке в Краков, куда он ездил отдыхать с супругой в прошлом
году...
- Личные записки?
- Ничего личного не обнаружено.
- Странно! - отметил Холмский. - Компьютер, все-таки, вещь персональная,
должны же быть хоть какие-то следы пребывания конкретной личности на этом
цифровом носителе информации. А какие, интересно, обои на этом компьютере?
- Обои? Не понял.
- Ну, картинка, которая остается на экране рабочего стола компьютера.
- Картинка? Хм... Не помню... А, картинка! Пейзаж какой-то... Вспомнил!
Деревенский дом осенью. Освещенный солнцем двор, во дворе перед крыльцом клен,
весь двор усеян опавшими кленовыми листьями.
- Понятно, - коротко сказал Холмский. - А это что за фото? - он кивнул на
одну их фотографий, на которой был заснят тихий закат на небольшой, спокойной
реке с вербами по берегу.
Галкин посмотрел в указанную сторону.
- Я так понял, речушка в тех местах, где он провел детство, называется,
кажется, Луга, с ударением на первый слог...
- Тихая, спокойная Лу'га, а вокруг заливные луга', - задумчиво протянул
Холмский, - эт', наверное, хорошо... И только трудолюбиво жужжат пчелы над
буйно раскинувшемся разнотравьем... Да нет, - спохватился он, - река Луга -
это под Петербургом; здесь это, скорее, Псёл. "Чуден Псёл при тихой погоде,
когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы он полные воды свои!"... Да...
Гоголевские места!... Забавно, кстати, как будет родительный падеж от слова
"Псёл"? Но еще интереснее, на месте ли остались книги Гоголя? - вдруг
встрепенулся Холмский и принялся внимательно обследовать книжные полки.
- Точно, это Псёл, вот на обороте второй фотографии подписано "Псел, май
1966 г." - сказал я. На фотографии, которую я снял со стола, был изображен
могучий дедуган в пчелином накомарнике, стоящий среди небольшой пасеки на
берегу реки. Рядом с дедом стоял пацаненок лет десяти, который сладострастно
облизывал кусок вощины с сотами.
Холмский мельком взглянул на фотографию, не прерывая своих поисков на
книжных полках. "Ага!" - воскликнул радостно он, словно бы кого-то уличив.
Что означало его радостное "Ага!", оставалось только догадываться, так как
он не стал вдаваться в более подробные объяснения, потому что, удовлетворенно
урча, начал вытряхивать с книжной полки найденного Гоголя.
- Странно! - сказал Холмский, просмотрев все книги, - Но все на месте.
- Что же тут странного? - не удержался от едкого замечания я. - Уж во
всяком случае это естественнее того, как если бы что-нибудь отсутствовало.
- Это не подтверждает гипотезу, но и не опровергает ее! - продолжал
бормотать Холмский и снова начал что-то искать на книжных полочках. В плотно
стоящих рядах он исследовал два места, где несколько книг отсутствовало. -
Паустовский, - ну, допустим; бухгалтерия, "Капитал" Карла Маркса, это можно
понять, но соседство странное; "Сигуранца", а это ему еще зачем? "Из книг Ф.И.