"Владимир Кусакин. Все равно! " - читать интересную книгу автора

этой клоаке. А Карась пропал, где его носит? Непонятно.
Немцы народ приличный. Стереотип германского бюргера - толстый лысый
мужчина средних лет, весь вечер пьет одну кружку пива и ест свиные сосиски с
капустой. Все так, но это за свои деньги. За мои, они почему-то пива не
пили, а налегали на коньяк и водку. Тогда я показал им как пить водку с
пивом, мне надо было обеспечить смену состава, напился и отвали на свежий
воздух! К хозяину пришла подмога; жена и старший сын с семьей. Я выдал ему
авансом три тысячи, и за это он хотел меня облобызать, но я был тверд в
своей сексуальной ориентации.
Шесть часов вечера, а гулять начали в двенадцать. Должно же быть
шевеление, хоть какое-нибудь?
В 6:05 открылась дверь, и на пороге показался мужчина в черном костюме
и белой рубашке с галстуком-бабочкой. Белая шляпа бросала тень на его лицо,
но по тому как он застыл, стало понятно, он проверяется. Сейчас он
осматривает пространство площади, и его несомненно должны заинтересовать:
моя машина и безудержное веселье в гаштетте. Это требовало проверки. Понятно
что он не профессионал. При современном уровне техники, если тебя пасут
серьезно, то никогда ничего не увидишь. Совершенно иное - демонстративная
слежка, когда тебе просто не дают работать, топчутся за спиной и отпускают
глупые шутки. Это нервирует, и превращает тебя в бесполезного агента. Можно
конечно пуститься во все тяжкие, но этим ты только покажешь, что у тебя рыло
в пуху. Тогда тебя догонят, обязательно догонят, не было еще случая, когда
не догоняли, и обязательно будут пинать тебя ногами. В общем будут делать
больно, и очень долго. Пока в чем-нибудь не признаешься. Лучше в
какой-нибудь ерунде, если их это устроит. Требуйте чтобы все было записано в
протокол официально. Признания всегда должны быть официальны. После того как
все готово: стенографист, магнитофон и полный кабинет народа, вы можете
начинать.
- Да, я виновен, виновен в том , что спал с вашей женой, капитан
(майор, полковник).
Тут вы несомненно получите по тыкве, а капитана пристыдят.
В конце-концов, даже судья пойдет вам навстречу, и даст не больше двух
лет условно за попытку изнасиловать соседского дога.

Кажется я выпил слишком много, если такая чушь в голову лезет. Проще
надо быть.
Интересно, пойдет он сюда? Хотя бы для того чтобы убедиться, что все
свои, а я лыка не вяжу. Я бы, например, пошел. Что он ждет?
Внезапно я понял. Его компаньон уже здесь! Он должен был позвонить и
попросить проверить гаштетте на вшивость. Вот скотина! Кто же это? Он должен
выйти на улицу, и дать сигнал. Ну вот, выходит. Только не он, а она.
Дородная тетка лет сорока пяти, и рожа фашистская. Только что пела про
лютики-цветочки на мотив:
- Дойче зольдатен, унд официрен, унд зондеркоманден, нихт капитулирен!
Жалеть ее будем? Жалость кончилась со смертью Оли, и моих
стариков-учителей.
А она сигареты держит на отлет, дураку ясно, все упаковано. В смысле
алкаши собрались и бакланят на всю деревню.
Тот что в дверях, стойку поменял, легкими шажками к нам направился. Это
он прав. Привычкам изменять нельзя, не в духе традиций, а следовательно