"Кэтрин Куртц. Тень Камбера (Хроники короля Келсона #3)" - читать интересную книгу автора

времени. Он продолжал носить кольцо, которое подарил ей - узкое золотое со
львом Халдейнов, с глазами-рубинами, но это скорее стало уже привычкой, а
не убеждением, спустя год после смерти Сиданы. Он также не носил траур по
ней с тех пор, как прошлым летом вернулся с Меарской кампании, и только
поминал ее в день смерти, в январе.
Во время той кампании он встретил Росану, разыскивая в приграничных
землях Меары старшего брата-повстанца своей погибшей невесты. Впервые. он
увидел Росану в оскверненных руинах монастыря, когда она пыталась успокоить
плачущую Джаннивер. Ее голубая ряса была испачкана сажей, а иссиня-черные
волосы выбились из толстой косы. Хотя сама Росана физически не пострадала
от налетчиков, особая чувствительность, присущая всем Дерини, заставляла ее
сильнее ощутить страх и унижения окружающих.
Но Келсон не представлял, как происшедшее повлияло на духовное
состояние Росаны. В тот момент его больше всего интересовало, кто
организовал атаку. Ночью, выставив стражу, он вернулся в церковь аббатства,
где оставшиеся сестры организовали госпиталь и ухаживали за ранеными. Он
хотел прочитать мысли Джаннивер, чтобы восстановить ход событий и,
возможно, опознать насильника. Но Росана считала недопустимым для мужчины
совершить нечто подобное с подвергшейся надругательству принцессой и
запретила это - хотя согласилась сама прочитать ее память и передать
Келсону информацию, которая ему требовалась.
Она все выяснила и передала ему ощущения Джаннивер, со всей болью,
унижением и отчаянием.
Это не было приятно. Сам Келсон еще оставался девственником, и теперь,
после той ночи, иногда сомневался, не повлияет ли на него сильнейший
психологический шок от переживания испытаний Джаннивер, когда придет время
первого плотского контакта. Ему объясняли, что изнасилование и истинная
любовь отличаются, как день и ночь, но пока он не убедился в этом на личном
опыте, воображение иногда вселяло в него большую тревогу и лишало
уверенности.
То, что именно Росана зародила эту тревогу, делало Келсона еще более
острожным в том, что ее касалось. Кроме всего прочего, именно ее лицо и
тело иногда вторгались, без приглашения, во все учащающиеся эротические
фантазии, которые он, как большинство восемнадцатилетних юношей, переживал
в мечтах. Конечно, были и другие лица, но ее образ был единственным
узнаваемым, тогда как остальные являлись лишь плодом воображения Хуже всего
то, что Росана и впрямь была живой женщиной, причем давшей обет Господу. Во
время их короткого ментального контакта произошло что-то ужасающе личное,
не касавшееся насилия над Джаннивер. Оба они отрицали это всю зиму, ни один
не хотел признать или принять, что влечение было взаимным.
- Добрый день, Келсон, - сказала Мерауд. Она и обе девушки встали,
чтобы должным образом поклониться, когда король и его сопровождающие
приблизились. Росана не поднимала темных глаз от молитвослова. Именно так и
было положено девушке, решивший посвятить себя служению Богу, в присутствии
трех молодых людей, как раз вступающих в период мужской силы. Джаннивер
позволила себе бросить на них беглый взгляд, потом очаровательно покраснела
и, смущаясь, отошла, когда Джатам приблизился к своему господину - и к
ней - и попыталась не улыбнуться, правда безуспешно.
- Тетушка Мерауд, как я рад видеть вас, - произнес Келсон, ощутив
напряжение, возникшее между девушкой и его оруженосцем, и стараясь быть