"Кэтрин Кертц. Королевское правосудие" - читать интересную книгу автора

Келсон, стесняясь, удостоил их не только взгляда, в скупости на который
его только что обвинил Морган, но и натянутой улыбки, сопровождавшейся
признательным поклоном, что немедленно вызвало среди его поклонниц новую
волну щебетания и прихорашивания. Повернувшись, чтобы снова видеть
происходящее во дворе, он кисло посмотрел на Моргана и, подняв затянутую в
кожу ногу, полуприсел на балюстраду внутреннего двора.
"Они чахнут не по мне, а по короне," - сказал он негромко.
"Ага, это точно," - согласился Морган. - "И рано или поздно Вам
придется дать ее одной из них. А если и не одной из них, то кому-нибудь
вроде них. Келсон, я знаю, что Вам надоело слушать это, но вам все равно
придется жениться."
"Я уже был женат," - прошептал Келсон, изображая интерес к бою на
палках между двумя сквайрами Герцога Эвана. -"но моя невеста не дожила до
возложения короны на ее голову." - Он сложил руки на груди, покрытой мрачной
черной одеждой, которую он носил. - "Я не готов жениться снова, Аларик. И не
буду готов до тех пор, пока не совершу правосудие над ее убийцами."
Морган сжал губы в тонкую твердую линию, вспоминая картину совершения
правосудия над одним из них: дерзкий Лльювелл Меарский со связанными сзади
руками, стоящий холодным февральским устром спиной к палачу, с гордо
поднятым подбородком в знак того, что его действия были оправданны. Меарский
принц после вынесения ему приговора отказался от каких бы то ни было
заявлений и презрительно отверг предложение завязать ему глаза, когда он
опустился на колени на расчищенный от снега эшафот. И только в тот
бесконечный миг перед тем, как меч палача окончательно исполнил правосудие,
он быстро взглянул в глаза Келсона - обвиняюще и дерзко.
"Почему он так посмотрел на меня?" - печально прошептал потрясенный
король Моргану как только они скрылись от глаз публики. - "Я не убивал ее.
Он совершил кощунственное убийство на глазах нескольких сот свидетелей -
боже, убить свою собственную сестру! Его вина не вызызвала ни малейших
сомнений. И приговор не мог быть иным."
Но, в конце концов, не только Лльювелл был виновен. Не меньшая
ответственность за случившееся лежала на его родителях - претендентке
Кайтрине и ее муже, предателе Сикарде - которые возглавили Меару в открытом
мятеже против их законного суверена. Как прадед Келсона, стремившийся мирно
объединить две страны, женившись на старшей дочери последнего правителя
Меары - союз, который никогда не был признан большой частью меарской знати,
считавшей другую дочь законной наследницей - Келсон попытался подтвердить
это объединение свадьбой с плененной дочерью восставшей ныне династии,
пятнадцатилетней принцессой Сиданой.
У Сиданы были два брата, которые могли бы оспорить такое
престолонаследие. Но Лльювелл, младший брат, к тому времени был уже в плену,
а окончательная нейтрализация Кайтрины, Сикарда и второго брата сделала бы
Сидану единственной наследницей династии по нисходящей. Ее дети от Келсона
имели бы неоспоримое право на обе короны, что наконец-то могло бы решить
более чем столетний сопр о законном наследовании.
Но Келсон недооценил силу ненависти Лльювелла к всему, что имело
отношение к Халдейнам - и не мог даже представить, что меарский принц скорее
предпочтет убить свою собственную сестру в день ее свадьбы, чем увидеть ее
вышедшей замуж за смертельного врага Меары.
Таким образом, брачное решение меарского вопроса Келсоном было