"Николай Курочкин. Смерть экзистенциалиста" - читать интересную книгу автора

красивее чем прежде. Она говорила что-то необязательное, но Владимир, только
услышав, что ни детей нет дома, ни свекрови, накинулся на нее и стал
целовать, стягивая халатик. Она сопротивлялась, но слабее, чем он ожидал.
Потом совсем перестала и только шептала: "Где ж ты был раньше, дуралей?"
Потом он спросил, почему она тогда его бросила. Лариса вдруг
отодвинулась, села, начала торопливо одеваться и сказала:
- Так и остался ты, Вовик, мальчишкой. Я ждала, ждала, когда же ты
повзрослеешь, - вышла за Вадика, а все равно ждала. А ты...
- Чего ты ждала? Сбежала, потом не велела и близко подходить... Чего
ждала?
- Ждала, когда ты плюнешь на то, что я не велела. Мы, бабы, так уж
устроены, что сопротивляться мужчине не можем. Если он мужчина, а не
мальчик.
- Что ж, и сегодня не убедил?
- Дурак ты, дурак. Ты за подтверждением приходил, да? Иди отсюда! И
чтоб больше я тебя не видела!
На этом экзистенциальный праздник и кончился. Саломатин просидел всю
ночь над своими "тетрадями по экзистенциализму", утром обматерил по телефону
секретаршу деканата, звонившую узнать, почему его нет на работе, и улегся
спать. Позвонил Валерка - он не стал говорить, бросил трубку.
Вечером Саломатин уехал из Благовещенска.


Глава 9. ПОМОЩНИК САДЧИКА

Рим стоит на семи холмах. Хабаровск - на трех. Зато холмы Рима - у
малярийной речушки Тибр, а холмы Хабаровска - у могучего Амура.
По горбам холмов перпендикулярно Амуру идут главные улицы. По
восточному холму, от железнодорожного вокзала до военного госпиталя, -
улица Серышева. По западному, от речного вокзала до завода "Энергомаш", -
улица Ленина. По центральному холму, от аэропорта до Комсомольской площади,
- улица Карла Маркса. Между холмами текли когда-то в комариных низинах две
грязные речонки - Плюсиинка и Чердымовка. Сейчас они обе загнаны под землю,
в трубы, а на их месте разбиты широкие бульвары: Амурский и Уссурийский.
Вдоль Амура тянется песчаный пляж, разделенный Муравьевским утесом.
Выше утеса купаться можно, ниже - запрещается. Над пляжами - серая стена
набережной, а над нею - парки. Над пляжем, где купаться можно, карабкается
по откосу парк культуры и отдыха, а над пляжем, где нельзя, - парк
стадиона. Прямо в парке культуры спиной к реке стоит кирпичное здание музея
имени Арсеньева, рядом - скромный памятник адмиралу Невельскому и,
защищенный от непогод шатким навесом, - скелет двадцатиметрового кашалота.
Скелет охраняют задранные к небу жерла уральских и крупповских пушек времен
фрегата "Паллада" и корвета "Витязь". Так же спиной к реке стоит в парке
крайсовет профсоюзов, а ниже, в той стороне парка, что сползает к Амурскому
бульвару, цветет алюминиевый тюльпан "Орбиты". Все это вместе и образует
четную сторону улицы Шевченко - первой из полутора десятков трехгорбых
улиц, перебирающихся с холма на холм. На нечетной стоят прокуратура, обувной
магазин, желтое здание СКА и, главное, ало-кирпичное, с вычурными кирпичными
украшениями здание краевой научной библиотеки - крупнейшей в городе,
крупнейшей на Дальнем Востоке и вообще второй к востоку от Урала.