"Андрей Курков. Смерть постороннего." - читать интересную книгу автора

службы и на хозяйку ресторана "Карпаты". Биографии этой парочки были
достаточно пестрыми, чтобы стать заметными "крестиками". С такими
персонажами можно было спокойно писать приключенческий роман, думал
Виктор, замечательные отрицательные герои! Но для написания романа
требовалось совершенно свободное время, которого у Виктора не было.
Правда, у него теперь были деньги, был пингвин Миша и три серебристых
карпа, плавающих в ванной. Но можно ли было все это считать компенсацией
за ненаписанный роман?
Вспомнив о карпах, Виктор взял кусок булки и пошел в ванную кормить
живую рыбу.
Накрошив булки, он услышал рядом чье-то дыхание. Обернулся и увидел
Мишу. Миша с грустью смотрел на плавающих в ванне рыб.
- Так что, пресноводных ты не любишь? - спросил пингвина Виктор и
вместо него сам же и ответил на вопрос. - Конечно, мы же вообще-то
антарктические, океанские, в собственном соку...
Вернувшись в комнату, Виктор позвонил участковому и пригласил его на
рыбный ужин.
За окном все еще шел снег.
Виктор поставил на кухонный стол печатную машинку и принялся слово за
словом "рисовать" живые образы будущих покойников.
Работа продвигалась медленно, но уверенно. Каждое слово ложилось на
свое место и становилось незыблемым, как фундамент египетской пирамиды.
"Не от хорошей жизни покойный согласился на убийство своего младшего
брата, в руки к которому случайно попал список акционеров еще не
приватизированного завода стиральных машин. Но памятник, поставленный
покойным в память о брате, стал настоящим украшением кладбища. Часто жизнь
заставляет убивать, а смерть близкого человека заставляет жить дальше,
жить не смотря ни на что... Все взаимозависимо. Все в этом мире объединено
кровеносными сосудами. Жизнь всех - это одно целое и потому смерть одной
малой части целого все равно оставляет позади себя жизнь, так как
количество живых частей целого всегда превышает количество умерших
частей..."
Участковый Фишбейн-Степаненко пришел на ужин в джинсах и черном
свитере поверх фланелевой полосатой рубашки. Он пришел с бутылкой конъяка
и кульком мороженной трески для пингвина.
Ужин еще не был готов и они вместе с Виктором дожаривали карпов,
освободивших наконец ванну. Тем временем в ванной, в свежей холодной воде
плескался пингвин. Виктор и Сергей слушали сквозь шипение жарящейся на
сковородке рыбы плеск воды в ванной и оба улыбались.
Наконец еда была готова.
Выпив по рюмке коньяка, хозяин и гость принялись за рыбу.
- Костлявая! - сказал, словно извиняясь от имени этой рыбы, Виктор.
- Это ничего, - кивнул участковый. - За все приходится платить...
Она, рыба, чем костлявее, тем вкуснее. Я, помню, мясо кита пробовал - тоже
ведь рыба! Никаких костей и никакого вкуса...
Они запивали рыбу коньяком, поглядывали на летящий в едва
подсвеченной чужими окнами темноте снег. Что-то было в этом ужине
новогоднее.
- А ты чего один живешь? - спросил после брудершафта Сергей.
Виктор пожал плечами.