"Августо Кури. Продавец грез " - читать интересную книгу автора

находя абсурдным то, что Он оставил девяносто девять овец и пошел за одной.
Социалисты пожертвовали миллионами людей в борьбе за единственный идеал, а
Христос чуть не лишился рассудка из-за одного ничтожного человека, пока не
нашел его.
Я подвергал критике этот утрированный романтизм, но сейчас продавец
грез выказывал такую же радость. Только после того как бродяга-алкоголик
поцеловал меня, я понял, что он за меня радовался. Пьяный был трезвее меня.
Я был поражен. Мне никогда не приходило в голову, что совершенно посторонний
человек может придавать такое большое значение тому, что происходит с
неизвестным ему человеком. Я был потерян и найден, был "мертв" и возвращен к
жизни. Чего большего можно еще желать? Не следовало ли отметить такое? Я
послал к чертовой матери свою приверженность формализму, выбросил на свалку
свой статус интеллектуала.
Я был "нормальным", и, как у многих других "нормальных" людей, мое
безумие было скрыто, замаскировано; мне необходимо было стать искренним. Я
прыгнул. Учитель подчеркивал, что сердце не нуждается ни в каких мотивах для
того, чтобы пульсировать. Главный повод продолжать жить - это сама жизнь и
непостижимое существование. В университете я забыл о том, что великие
философы размышляли о смысле жизни, умении радоваться и о чувстве
прекрасного. Я считал подобные размышления постыдными разглагольствованиями
ради помощи самим себе. Мной владела предвзятость. Теперь я понял, что
должен сам испить эту чашу. Впервые я танцевал без винных паров в голове.
Мне нужно было протестовать, чтобы продолжать дышать. Я редко чувствовал
себя настолько хорошо.
"Нормальные" так соскучились по веселью, что, встретившись с
сумасшедшим, раскрепостившим их сознание, отдыхали и и резвились, как дети.
Мужчины в галстуках танцевали, как и женщины в длинных платьях и мини-юбках.
В веселый пляс пустились и дети, и взрослые.
В этот момент появилась старушка, которая лихо отплясывала, опираясь на
свою палочку. Это была та самая сеньора, на которую упал Бартоломеу. Звали
ее Журема. У нее за плечами было восемьдесят хорошо прожитых лет. Если бы
кто-нибудь подумал, что она проходила все эти годы с палочкой, то ошибся бы.
Она была в лучшей форме, чем я. Здоровье отличное, если не считать
незначительных симптомов болезни Паркинсона. Танцевать умела как мало кто
другой. Продавец грез был очарован ею. Они потанцевали вместе. Я потер
глаза, дабы убедиться в том, что все это происходит наяву.
Старушка вдруг вырвалась из рук учителя и в центре круга неожиданно
столкнулась с Бартоломеу. Ударила его своей палкой по голове, но не сильно,
и снова произнесла:
- Ты, дефективный!
Это было невероятно! Я чуть не умер от смеха. Она сделала то, чего не
посмел я, когда он облобызал меня и обдал перегаром.
Учитель повернулся к старушке и, вместо того чтобы пожурить ее,
воскликнул:
- Вы прекрасны!
После этого обнял ее за талию и закружился в танце. Старушка получила
такую дозу адреналина, что почувствовала себя двадцатилетней.
В какой-то момент мне показалось, что продавец грез слегка лукавит. Но
потом подумал: а кто способен сказать, что она не прекрасна? И что значит
"быть красивой"? Пока я размышлял, любитель выпить, заметив, что похвала