"Вячеслав Курдицкий. Миражи Каракумов" - читать интересную книгу автора

деревце можно было принять за бьющий из бархана причудливый гейзер,
замерший на мгновение. Очень далеко, почти у самого горизонта,
перемещались две точки. Ашир был убежден, что видит двух всадников -
мужчину и женщину. А может, так оно и было: в Каракумах предметы как бы
излучают собственный свет и глаз человека обретает способность
дальновидения.
- Чудные дела творятся, - вздохнул Ашир. - Сколько ошеломляющей красоты
под небом синим, а мы, как кроты, сидим в каменных мешках, радуемся, что
вода из крана течет. Вроде и земли на свете нет, лишь камень и гудрон.
- Что, на травку потянуло? - ехидно осведомился Давид. - На подножный, так
сказать, корм? Рекомендую отречься от сей ущербной философии.
- При чем тут ущербность? - с досадой прервал его Ашир. - Разве мы не
обособились от породившей нас природы? Да что далеко ходить! Помню, мать
первые ботинки купила, когда мне десять лет исполнилось: трудно было после
войны. Я все норовил надеть их, а прадед сердился: "Босиком ходи, босиком!
Родная земля силу свою, дух и соки человеку дает - болеть не будешь, до
ста лет доживешь".
- Сам-то он до ста лет дожил?
- До ста девяти.
- Впечатляющий возраст! - кивнул Давид, подумал и добавил менторским
тоном: - Все равно мы не можем ждать милостей у природы. Силой должны их
взять. Человек покоряет старушку планету, поскольку он венец природы и
высший ее продукт. Это, брат, аксиома, а ведь еще и бионикой занимаешься!
Шел бы ты в колхозные пасечники. Вывез пчелок на волю - и любуйся себе
природой.
- Сухарь ты, Дэви, - сказал Ашир. - Черствый и неинтересный человек.
- Сухарь, - наставительно изрек Давид, - вещь очень нужная, когда
деликатесов под рукой нет, и вдобавок - предмет длительного хранения.
Держи, кстати, галету. Жуй и молчи! Спорить вы, премудрый царь Ашур, все
равно не умеете. Ваши доводы не созвучны духу времени.
- Сказал бы я тебе кое-что, да спорить неохота, - возразил Ашир. -
Мергенов и то для тебя не авторитет, когда сядешь на своего конька.
Давид поморщился:
- Зря это ты. Я Мергенова крепко уважаю, он Хрусталеву не чета. Вот
посадили цацу на мою шею, а? Какой из него завсектором? - Давид даже
руками всплеснул. - Тоже мне, теоретик! Он же электрик, монтер. Ему бы с
кусачками по телеграфным столбам лазить, а не сектором руководить!
Ашир невольно улыбнулся, до того каким-то детским было возмущение Давида,
который вот уже сколько времени никак не мог ужиться со своим новым завом.
При малейшей возможности норовил увильнуть от плановой работы сектора,
особенно если экспедиция какая-нибудь подвертывалась. Тут он вообще все
запрещенные приемы использовал. Даже если ему в ней совершенно делать было
нечего, Давид доказывал обратное. Он брался за любую работу, и потому
руководители экспедиций брали его охотно.
А сейчас и вовсе идет на свой страх и риск. Что ему делать в Капище
плачущего младенца? Ему своей темой заниматься надо, он же чертовски
способен. Ведь его реферат о кольцевом принципе "магических чисел" в
сверхтяжелых ядрах вызвал настоящую сенсацию на сессии Академии наук
Туркмении.