"Вячеслав Курдицкий. Дыхание Харута (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Дурсун вообще любит категоричность суждений, но не всегда права. Обширные
познания во многих областях не мешают стать "узким" специалистом в
какой-то одной области. Игорь Петрович - живое тому свидетельство. Он
доктор геолого-минералогических наук и в то же время превосходно знает
историю, математику, физику, на память целые поэмы читает.
Он в страхе пальцев не ломал
И не рыдал в тоске,
Безумных призрачных надежд
Не строил на песке,
Он просто слушал, как дрожит
Луч солнца на щеке.
Эти строки запомнились Мергенову потому, что Игорь Петрович произнес их
особым тоном и сразу умолк. А когда Мергенов восхитился: "Здорово! Весь
свет для человека - в окне, вся жизнь - в солнечном луче", Игорь Петрович
глянул исподлобья, пробормотал: "В окне... в окошке..." - и быстро зашагал
вперед. Следующее замечание Мергенова он оставил без внимания и только
буркнул невпопад, что, мол, ворон мудр, да на отбросах сидит, и что не
стоит, мол, искать дохлого ишака, чтобы снять с него подковы.
Странный человек!
Мергенов снова поправил ружье.
Солнце припекало совсем не так, как ему полагалось бы в конце октября. Его
лучи слепили и кололи, словно под рубашку набросали верблюжьей колючки.
Хотелось пить, но фляга была пуста. Он сдул с кончика носа щекочущую
каплю. Уже несчетное количество раз протирал он очки, но по стеклам все
равно ползли мутные разводы. Скосив глаз на чистый участок стекла, он
позавидовал Игорю Петровичу, который шел так легко.
Из-под войлочной шляпы ученого выбивались пряди мокрых волос, темное пятно
широко расплылось по спине полотняного кителя, а Игорь Петрович шагал
себе, словно под ним был не раскаленный песок, а гудронированный
ашхабадский тротуар.
"Сколько ему лет? - неожиданно подумал Мергенов. - Лет пятьдесят будет, не
меньше, а он сильный какой и красивый, несмотря на полноту. Любит его
жена, наверно..."



Глава шестая. Жена

А Игорь Петрович шел, глядя перед собой невидящими глазами, как бы
отключившись от окружающего. И снова память расторопно и услужливо, как
старая гадалка карты, раскладывала перед ним давно забытое. То самое,
которое он пытался не вспоминать минувшей ночью, и которое не вспоминать
вообще было сверх его сил.


... Они познакомились через год после его возвращения с фронта. Как-то
совершенно случайно он заметил строгую, бронзоволосую лаборантку.
Вероятно, он встречал ее в коридорах и лабораториях института десятки или
даже сотни раз, не обращая на нее особого внимания. И вдруг однажды понял
- она.