"Юрий Куранов. Тепло родного очага (Роман-газета N 14 1987 г.) " - читать интересную книгу автора

пор, пока и к врачу-то стало обращаться поздно. А тут и обратиться было не к
кому, ехать же в Опочку далековато,, да и очередь высиживать там, в
поликлинике, в которую съезжаются страдальцы со всего района, не так-то было
радостно. Однако делать нечего, и я побрел к Дмитрию Васильевичу в надежде,
что, может, он прихватит меня с собою, когда по делам направится в район. .
.-
Но машина оказалась неисправной, она была в ремонте.
- Юрий Николаевич, а вы сходили бы на источник, целебный тут у нас
есть. Пока пару-тройку дней я ремонтируюсь, вы бы там водички набрали, -
посоветовал Дмитрий Васильевич.
- А что там за источник такой?
- Я не знаю, его не исследовали никакие ученые, но наши люди, да и из
других местностей за этой водой уже веками ходят. Она вроде бы от всех
болезней помогает. Гипноз это, может быть, но от нарывов и от желудочных
расстройств действительно эта вода сильна.
- Что же, серебро в ней, что ли? - удивился я.
- Все, может быть, - согласился Дмитрий Васильевич. - Вон источник за
Себежем, та вода годами стоит и не тухнет,
- А как туда пройти? Это далеко?
- Да нет, километров десять. За Шелковом, в лесной такой лощине. А
сводить вас туда может Евгения Михайловна. .
- Кто это?
- Это мама наша, - пояснил Дмитрий Васильевич и улыбнулся, -г Она вас
знает, Вы как-то целый вечер от нее из проходной в Опочку звонили,
- Так это ваша мама?
- Ну конечно. Она уже давненько сторожем здесь работает. Она вас и
проводит,
- А может, ей некогда?
- Да ну что вы! - махнул рукой Дмитрий Васильевич. - Она любит туда
ходить. Да и у девочки нашей что-то вроде, золотушки, А от золотушки-то,
мама говорит, вода эта очень способная.
Шелково - это высоко на увалах, под самые здешние озерные небеса
вознесенная деревня. Дворов в ней не так уж и много: три или четыре. Деревня
держится так возвышенно, так душевно беседует с перелетными птицами, такие
сосняки да ельники по-за ней начинаются, гористые, тесные и просторные
одновременно. Так и несет из них буреломом, тишиной, таинственностью, А
грибов там, за Шелковом, хоть косой коси!
Песчаной вытянутой по краю глубокого лесного оврага дорогой мы вошли в
высокий и относительно сухой ельник, под зеленый сумрак тяжелых и ароматных
ветвей. Это были даже не ветви, а какие-то зеленые облака, еле покачиваемые
безветрием. Воздух был тягуч и легок одновременно. Воздух этот хотелось
пить, хотелось глотать его огромными бесконечными глотками и не выдыхать
назад, а оставлять его там, в груди, чтобы смолистая целительная тишина
наполнила весь организм, всю сущность каждой клетки тела. Так, видимо,
чувствовали себя язычники, уходя на свои страшные, томительные и жестокие
бдения, к поклонению тайным и страшным силам, олицетворенным для них в
образах растений, зверей, уродливых человеческих существ.
Но наша Евгения Михайловна и здесь, на узенькой и еле различимой во
мхах тропинке, чувствовала себя как дома. Без суеты, без напряжения, без
торопливости она шла молча, словно отправилась на колодец за водой через