"Андрей Кураев. Уроки сектоведения, часть 2 " - читать интересную книгу автора

учения.
Это вынуждает нас прежде всего представить те суждения
раннехристианской богословской традиции, которые рассматривали вопрос о
соотношении Божества и человека.
Да, по христианскому воззрению человек есть образ Божий. Но, по
постоянному разъяснению Отцов, образ есть отпечаток одной природы в другой
природе.
Языческая мысль слишком поспешно уравняла нематериальность и
божественность. Герой цицеронова "Сна Сципиона" наставляет: "Да, дерзай и
запомни: не ты смертен, а твое тело. Ибо ты не то, что передает твой образ;
нет, разум каждого - это и есть человек, а не тот внешний вид его, на
который возможно указать пальцем. Знай же, ты - бог, коль скоро бог- тот,
кто живет, кто чувствует, кто помнит, кто предвидит, кто повелевает,
управляет и движет телом, которое ему дано, так же, как этим вот миром
движет высшее божество. И подобно тому, как миром, я некотором смысле
смертным, движет само высшее божество, так бренным телом движет извечный
дух"*.
______________
* Цицерон. О государстве // Цицерон. О государстве. О законах. О старости
[и другие трактаты]. М., 1999, с. 143.

Христианство, безусловно соглашаясь с первой частью этого рассуждения
("ты - не тело"), не видит оснований к тому отождествлению, что проводится
во второй его части. По законам логики подобие двух реалий в одном отношении
не означает их тождества. То, что человек может владеть своим телом - лишь
черта, делающая его подобным Богу, но не доказательство его тождественности
Ему.
Для нашей темы этот текст Цицерона очень значим - и именно своей
типичностью, хрестоматийностью. Причисление человека к лику богов, как ни
странно, помешало познанию того, что есть сам человек. "Это далеко не
случайность, что великие языческие мыслители античности, прежде всего Платон
и Аристотель, а также историки, не имели понятия "личности". Специфически
человеческое для них было просто причастностью к чему-то божественному,
из-за чего уникальность личности не получила выражения. Например, Аристотель
мог - он это делал не очень явно - защищать бессмертие души или хотя бы ее
наивысшей части - нус, но этот нус был не "я", а нечто, что излучалось из
человека из мира божественного, "как через некие врата".... Учение о
причастности божественному могло обосновать то, что человек есть высочайшее
из всех существ на земле, но без учения о творении - которое было неизвестно
грекам и римлянам в иудейско-христианском виде - нельзя строго обосновать,
почему человек не имеет права использовать другого человека, осуществлять
над ним насилие или же убивать. Он может считаться наивысшим, но оставаться
при этом только экземпляром некоего рода; равным образом как уникальность
или неприкосновенность каждой личности можно обосновать только в том случае,
если быть убежденным в том, что этот уникальный индивидуум сердечно дорог
Господу всего мира"*.
______________
* Лобковиц Н. Что такое "личность"? // Вопросы философии. 1998, № 4, сс.
63-64.