"Андрей Кураев. Христианин в языческом мире, или О наплевательском отношении к порче" - читать интересную книгу автора

сознательно контрастирует вот с таким-то утверждением и верованием".
Обе стороны осознают границы своей компетентности - спустя века
восприняв мудрые слова кардинала Барония, повторенные Галилеем: "Намерение
Священного Писания в том, чтобы научить нас тому, как идти на небо, а не
тому, как вращается небо"*. А, значит, резко снижается возможность вторжения
в то пространство, которое подлежит осмыслению иным языком, и,
соответственно, снижается возможность конфликта с хранителями иного языка.
______________
* LonchampJ.-P.L'affaireGalilee.Paris, 1988,p. 95

Впрочем, и в былые времена не было конфликта Церкви и науки. Был (и
будет) лишь конфликт Церкви со сциентизмом как с идеологией. Но хотя всерьез
конфликта с наукой не было никогда, миф о конфликте христианства и науки
был. Сегодня же есть основания к тому, чтобы этот миф изжить. Основание
довольно простое: все познается в сравнении.
Пока христианство было единственным вненаучным, религиозным сектором
общественной жизни, казалось, что оно находится в несовместимых отношениях с
наукой. Но когда в конце ХХ века в массовое сознание стали активно вливаться
нехристианские религиозные идеи, стало очевидно, что они несравнимо дальше
отстоят от научных стандартов доказательности и рациональности, нежели
христианское богословие.
Общественное сознание, отходя от сциентистской крайности, ударилось в
крайность противоположную. Прежде оно склонно было забывать, что вера есть
необходимый "экзистенциал" человеческой жизни. Теперь "верую!" ощетинилось
против любых попыток вывести его на диалог с разумом.
Советское сознание твердо усвоило тезис о несовместимости разума и
веры. И в былые годы обыватель делал из этого тезиса вполне четкий вывод:
"Раз вера и знание несовместимы, я выбираю разум - и долой предрассудки!".
Сегодня постсоветский обыватель делает свой выбор, исходя из всё того же
убеждения. Только вот мода изменилась, и потому этот вывод звучит так: "Раз
вера и разум несовместимы, я выбираю веру - и отстаньте от меня вы с вашей
логикой!".
И потому впору вырабатывать у себя милицейскую интонацию: при встрече с
проповедниками и авторами сенсационных открытий поставленным голосом надо
строго так и спокойно спрашивать: "Гражданин! Предъявите Ваши аргументики!".
К моему сожалению, из нашего обихода ушло словечко, столь пугавшее меня
в студенческие годы. Представляете, выступает студент-второкурсник на
семинаре. При подготовке к докладу он прочитал полторы статьи на заданную
тему, дополнил их всем неимоверным запасом своей эрудиции - и заливается
соловьем, и открывает новые закономерности вселенной и истории, и идеи
выдвигает столь ошеломляще новые, что даже Нильс Бор (с его афоризмом "Эта
идея недостаточно безумна, чтобы быть истинной") не усомнился бы в их
двухсотпроцентной истинности. Если бы студенту предоставили еще две
минутки - он бы несомненно открыл "всеобщую теорию всего"... И тут этот
лысый до цент скучно смотрит на тебя поверх очков и унылым голосом говорит:
"Обоснуйте, коллега...".
Какое там "обоснуйте!" - "А я так ощущаю!". "А мне вчера был голос!"
"Да ведь так сказал сам Учитель!" "Хотите проверить? - Как выйдете в астрал,
так сразу направо!".
Ушли в прошлое те времена, когда христианину надо было с опаской