"Андрей Кураев. Если Бог есть любовь..." - читать интересную книгу автора

на служение той цели, ради которой шаман и совершал свое мистическое
путешествие.
Как это характерно для мира магии и колдовства, не расположение сердца
и не взаимная любовь важна для успешного "контактирования", но правильное
воспроизведение заклинаний и ритуалов. Здесь не стоит вопрос о том, любит ли
шаман духа или любит ли дух шамана. Здесь происходит борьба воль,
столкновение сил. Когда нивхи просят шамана помочь больному, а тот по
какой-то причине отказывается, то просители силой берут его бубен и
колотушку, идут в дом больного и начинают шаманить сами. Духи, услышав
знакомый призыв, собираются, и шаману ничего не остается, как соглашаться
камлать, дабы избежать неприятных объяснений с вызванными зря духами.
Причиной болезни всегда являются сами духи. Вопрос только в том - кто именно
из них и из какой они сферы (дело в том, что по представлениям шаманов
вредить могут в равной мере и духи из мира надземного, и духи подземелья).
При начале камлания шаман созывает своих духов-помощников, чтобы затем уже
вместе справиться с тем духом, что вызвал болезнь пациента. Сначала "шаман
выходил на улицу, чтобы впустить в себя своего главного духа-помощника.
Возвращался он совершенно другим человеком: рычал, косился на людей,
брыкался, пока помощники надевали на него плащ с ремнями и шапку. По
объяснению собравшихся, происходило это потому, что камлавший в тот вечер
шаман был еще начинающим; с годами же шаманы "овладевают" своими духами и
бьются меньше". С этими рычащими, сердитыми и капризными духами и живет
шаман, то подчиняясь их воле, то подчиняя их себе. Но о Боге здесь не
вспоминают. О Боге как о Едином Источнике всего бытия шаманизм не знает.
Поэтому формула Бог есть Любовь для шаманизма оказывается беспредметной.
И в классическом язычестве, в греко-римской религии мы не найдем
убеждения Бог есть Любовь. Понятие о Едином Боге здесь как будто
присутствует. Но греки не случайно слово бог (феос) считали происходящим от
глагола feein - бежать. Единый Бог безымянен и недоступен. К Нему не стоит
обращаться с молитвами.
Языческий философ Цельс во втором веке свое недоумение по поводу того,
как можно дерзать обращаться с молитвами к Высшему Богу, выражал так: Род
христиан и иудеев подобен лягушкам, усевшимся вокруг лужи, или дождевым
червям в углу болота, когда они устраивают собрания и спорят между собой.
Они говорят, что Бог нам все открывает и предвозвещает, что, оставив весь
мир и небесное движение и оставив без внимания эту землю, Он занимается
только нами, только к нам посылает Своих вестников и не перестает их
посылать и домогаться, чтобы мы всегда были с Ним (Ориген. Против Цельса.
IV, 23).
Даже философы лишь теряются в своих попытках нащупать Первоначало. Вода
или Огонь, Воздух или Беспредельное (Апейрон), Форма форм или Идея идей...
Но все же то бытие, что может быть названо Источником всего, Единым и
Подлинно-Сущим, оказывается вне олимпийской религии.
Зевс, глава олимпийского пантеона, не есть Бог в высшем смысле этого
слова. Это бог, а не Бог. В Федре (246а) Платон дает такую богословскую
зарисовку: Небо (бесцветная, без очертаний неосязаемая сущность, подлинно
сущая, зримая лишь уму то, что за пределами неба) вращается, вокруг него во
главе с Зевсом идут боги, питающиеся центральным светом. Мысль бога питается
умом и чистым знанием, созерцая подлинное бытие. Как видим, Зевс не Бог в
монотеистическом смысле. Он сам живет причастием.