"Николай Сергеевич Купцов. Воздушные рабочие войны (про войну)" - читать интересную книгу автора Это значит, что мы находимся на боевом курсе. Все разговоры надо
прекратить и выполнять команды штурмана. - Цель вижу. Влево семь! - командует Кулаков. Доворачиваю самолет влево на семь градусов и точно выдерживаю новый курс. Снаряды зениток рвутся вокруг самолета. Взрывной волной самолет сбивает с курса. Реагирую на это отклонением рулей и продолжаю удерживать бомбардировщик на боевом курсе. - Влево три... Так держать! - четко командует штурман. - Сброс! Освободившись от груза бомб - почти две тонны, самолет взмывает вверх. Зенитки усиливают огонь. Резко бросаю самолет почти в отвесное пикирование. Полностью убираю мощность двигателей, чтобы не развить слишком большую, опасную для самолета скорость. Но, несмотря на это, через некоторое время Ил начинает трясти. У пикирующих бомбардировщиков, таких, например, как самолет генерального конструктора Петлякова Пе-2 ("пешка"), летчик при пикировании выпускал специальные тормозные щитки, которые гасили скорость. На нашем же Ил-4 такого приспособления не было. Поэтому пикировать на нем надо было умело и расчетливо, а выводить из пикирования грамотно и осторожно. Появление тряски - это первый сигнал того, что самолет надо начинать выводить из пикирования. Движением штурвала на себя не все бомбардировщики Ил-4 выходили из пикирования. И если летчик в такой ситуации не пытался воспользоваться триммером руля высоты, то этот полет мог стать для него последним. Медленно вращаю ручку триммера на вывод самолета из пикирования. На высоте начинаю разворот вправо, чтобы взять курс на восток, домой. Но в это время неожиданно открыла огонь малокалиберная зенитная артиллерия (МЗА) и зенитные пулеметы. Видно, почувствовав легкую добычу, немцы решили добить "подранка". МЗА имела в своем распоряжении многоствольные скорострельные установки. Поэтому противник без особого труда мог сбить днем тяжелый маломаневренный самолет, идущий на малой высоте. Но ночью нас скрывала темнота. Зенитчики хорошо слышали звук работающих двигателей самолета, однако сам самолет не видели. Поэтому их огонь был хоть и очень интенсивен, но неточен. Отворачиваю самолет влево от огненных трасс МЗА. Но и там нас встречает не менее плотный огонь. Снижаюсь до бреющего полета и иду точно над шоссейной дорогой Витебск - Городок. Орудия МЗА и зенитные пулеметы бьют слева и справа от нас. Внимательно наблюдаю за воздушной обстановкой. Вскоре впереди справа вижу небольшой разрыв между трассами. Направляю туда самолет. Еще несколько секунд волнения - и мы вырываемся из огненного окружения. Почувствовав себя в относительной безопасности, я набрал высоту 400 метров - больше нельзя было, так как в воздухе находились истребители противника. Вскоре пересекли линию фронта и пошли уже на обычной высоте. Теперь, когда все волнения позади и мы уже почти дома, можно поговорить и о случившемся. Вот что рассказал нам Василий Сорокодумов. Чтобы удобнее было наблюдать за воздушной обстановкой, стрелок Александр Карелин поднял в кабину свою пулеметную установку, закрывавшую в боевом положении нижний входной люк, и высунулся в него почти по пояс. |
|
|