"Елена Купцова. Смерти нет " - читать интересную книгу автора

С наступлением весны Марго облюбовала себе местечко на набережной
Канавки, у самой воды. Она приходила сюда каждый вечер с наступлением
сумерек, устраивалась на ступеньках и мечтала. О чем? Она и сама не могла бы
сказать. Смутные предчувствия, волнение, неизвестно откуда взявшееся,
прилетевшее, что ли, с весенним пьянящим ветром, теснили грудь. Вынужденное
затворничество и одиночество тяготили ее. Хотелось чего-то... Ах, она и не
знала. Все изменить, стряхнуть томительное однообразие жизни в пропахшей
валерианой квартире Софьи Карловны, вдохнуть полной грудью. Ей казалось, что
время остановилось, что ее засасывает тягучее болото, из которого нет
выхода. А так хотелось жить, жить и любить. Да-да, любить! Кого-нибудь, все
равно. Ей уже двадцать один год, подумать страшно, совсем взрослая женщина,
а вспомнить нечего. Давняя юношеская влюбленность в Володю Басаргина и
горячие поцелуи Дро были надежно похоронены, перечеркнуты умирающим,
сожженным лихорадкой лицом матери. Марго запретила себе вспоминать об этом.
Сердце ее пусто, и так, видно, будет всегда.
Марго тоскливо посмотрела на темную, даже на вид холодную воду. Тоска!
Впору броситься туда и утопиться. Бр-р-р!
- И каждый вечер, в час назначенный, иль это только снится мне, девичий
стан, шелками схваченный, к туманной движется воде, - продекламировал сверху
чей-то голос.
Марго вздрогнула от неожиданности и посмотрела туда, откуда донесся
голос. Молодой человек в распахнутом на груди пальто, быстро перебирая
ногами, сбежал по ступеням и остановился рядом с ней. Его подвижное
худощавое лицо со смешно торчащими ушами напоминало мордочку какого-то
шаловливого зверька. Тонкая невысокая фигура находилась в постоянном
движении. Казалось, состояние покоя было ему незнакомо. Он переминался с
ноги на ногу и то засовывал, то вытаскивал руки из карманов. Марго не
удержалась и улыбнулась ему. Ужас какой забавный.
- Ничего, если я дерзну разделить ваше одиночество?
- Какое же это одиночество, если вы здесь, - резонно заметила Марго. -
А про шелка неплохо получилось, - добавила она, взглянув на свое видавшее
виды пальтишко.
- Художественная гипербола, вполне допустимый прием в стихосложении, -
важно сообщил он. - И вообще, не одежда красит человека.
- Благодарю. Так это вы сами сочинили?
- Несомненно, сам. Когда увидел вас в первый раз. Я ведь уже не первый
день за вами наблюдаю.
- Вот как? А я думала, что Блок, только мне кажется, что...
- Ничего от вас не скроешь! - сокрушенно воскликнул он. - Его начало,
мой конец.
- Так сказать, применительно к обстоятельствам.
- Вот именно. Разрешите представиться. Станислав Семаго, художник,
известный... м-м-м... в узком кругу.
Марго заливисто рассмеялась. Надо же, не прошло и пяти минут, а он
ухитрился насмешить ее.
- А вас, случайно, не Лизой зовут? - продолжал он, ободренный успехом.
- Нет. А почему вы так решили?
- Ну как же! Ночь, набережная, прямо сцена у Канавки из "Пиковой дамы"
Чайковского. "Ох, истомилась я го-о-рем..." - пропел он, слегка дрожащим
голосом. - Надеюсь, вы не собирались последовать ее примеру?