"Владимир Кунин. Иллюстрации Гюстава Доре" - читать интересную книгу автора

какому-нибудь богатенькому "цеховику" или "комиссионщику", подбиравшему
корешки книг под цвет портьер и обоев, я должен был выглядеть совершенно
иначе. И мое чудом сохранившееся бежевое пальто с чудовищными плечами,
усиленное зеленой велюровой шляпой, имело решающее значение!
Мой потенциальный покупатель должен был видеть, что имеет дело не с
нищим студентом, а с человеком вполне обеспеченным, не очень-то
заинтересованным в его паршивых деньгах.
Понимать должен был, сукин кот, что если я ему, по строго секретной
рекомендации, и привез тринадцать томов худлитовского Мопассана,
издававшегося с тридцать девятого года по пятидесятый, или изъятую из
советской продажи "42-ю параллель" Джона Дос Пассоса, выпущенную аж в
тридцать первом году в переводе впоследствии расстрелянного Валентина
Стенича, то это я ему - хрену моржовому, заработавшему свои бабки на левых
делах, оказываю грандиозную любезность, назвав втрое большую сумму за книги,
которых он вообще никогда и нигде не достанет!
Хотя при подобных "спектакликах" я всегда должен был помнить, что для
меня его деньги гораздо важнее, чем для него - мои книги. Он их все равно
читать не будет, а мне жить надо... И я ни в коем случае не должен был
заигрываться, тупо изображая из себя горделивого голубя-дутыша.

* * *

Сейчас я уже не очень хорошо помню все названия тех "святых"
учреждений, куда я направлялся со своей бесценной Библией. И уж тем более
чины тех служителей культа, с кем мне пришлось столкнуться в тот день и
наблюдать их в естественной для них среде. То ли это было какое-то
Управление епархией, то ли я попал в канцелярию Духовной академии - не
помню.
Осталось в памяти только одно - когда я с Библией, тщательно завернутой
в старую гобеленовую скатерку, оставшуюся еще от мамы (тоже штришок на
показуху!), пересекал круглую площадь в конце Старо-Невского проспекта перед
входом в Лавру, то почему-то очень и очень разнервничался.
Чего со мной, когда я "шел на дело", практически никогда не случалось.
Обычно (тут уже срабатывал опыт многочисленных спортивных соревнований и
показательных выступлений) я перед выходом "на ковер" покупки или продажи
книг почти всегда испытывал некоторый нервный подъем. Но это было состояние
полной мобилизации сил, проигрыш нескольких наработанных актерских приемов,
полет фантазии плюс небольшое количество моих книжнотехнических знаний,
вполне достаточных для проведения несложных и не бог весть каких праведных
книжных операций.
В этом же случае волнение было совсем иным. Я вторгался в область для
меня неведомую, и мне предстояло впервые в жизни столкнуться с людьми, о
которых я ни черта не знал и поведение которых никак не мог прогнозировать.
Это я сейчас, по прошествии полувека, пытаюсь столь внятно разложить по
полочкам тогдашнее свое состояние. Скорее всего природа моей неожиданной
взволнованности лежала все-таки где-то в стороне от действительности и на
гораздо большей глубине. Где - не имею понятия до сих пор.
Как только я прошел сквозь полукруглую арку, то сразу же увидел, как к
парадному входу невысокого здания подкатил сверкающий "ЗИМ" - чудо
советского автостроения тех лет. Ну а уж после того как из-за руля выскочил