"Владимир Кунин. Иллюстрации Гюстава Доре" - читать интересную книгу автора

самых прогрессивных членов Политбюро даже помыслить не мог о том, чтобы
прилюдно поставить свечечку во храме, а потом, фальшиво глядя мимо
нацеленного на него десятка видеокамер всех телевизионных каналов страны,
истово и неумело осенить себя крестным знамением...
Время было совершенно иное. Ну, во-первых, не было видеокамер...
Господи! Какого лешего я взялся перечислять то, чего тогда не было? Не
за роман же взялся - за рассказик.
Учился я тогда в знаменитом Институте Лесгафта (Ленинград, улица
Декабристов, 35), куда попал по липовому аттестату, купленному за пятьсот
очень-очень старых рублей на барахолке Обводного канала. А так как я никогда
не учился ни в девятом, ни в десятом классе, а ушел в армию в сорок
третьем - после детского дома и камеры предварительного заключения
алма-атинского следственного изолятора, то в институте имени Петра
Францевича Лесгафта, куда я поступил как демобилизованный - без
вступительных экзаменов, мне все очень-очень нравилось!
Ко второму курсу я уже был мастером спорта СССР по акробатике и
числился в одном добровольном спортивном обществе тренером. Хотя никогда
ничему никого научить не мог. Потому что тупо и совершенно искренне не
понимал, как это можно не суметь сделать заднее, переднее или боковое
"арабское" сальто... Это же так просто! Смотри, засранец (засранка),
показываю еще раз!
И я показывал, показывал и показывал до всеобщего одурения, потом
посылал своего ученика (ученицу) в задницу и начинал тренироваться сам. На
носу маячили соревнования, а это был верный способ заработать фотоаппарат
"Зенит" или на худой конец мельхиоровый кубок.
В то время этими нашими призами были забиты все скупочные пункты и
мелкие комиссионки Ленинграда. Акробатика - вид спорта не олимпийский, на
госстипендию рассчитывать мы не могли, в спортивных обществах платили нам
маловато, и каждый из серьезных мастеров - членов сборной республики или
даже страны вынужден был как-то шустрить, чтобы не протянуть свои молодые
тренированные ноги.
Кто-то числился тренером, кто-то продавал за полцены бесплатные талоны
на питание официантам ресторана, где нас обычно кормили на так называемых
тренировочных сборах перед крупными соревнованиями, кто-то занимался еще
чем-нибудь...
Так как до сорок первого года, до своих тринадцати лет, я жил и рос в
интеллигентной семье - при домработнице и французской бонне, от которой я на
всю жизнь, так и не выучив французский, унаследовал прекрасное его
произношение, я, с детства будучи мальчиком спортивным и начитанным, в уже
зрелом, демобилизованном возрасте, естественно, стал заниматься книгами.
Вернее, если до конца прояснить понятие слова "заниматься", то в моем
случае это можно было бы назвать двумя отжившими терминами - "спекуляция"
старыми книгами или, как стали выражаться немного позже, я был книжным
фарцовщиком...
Эта сторона жизни того времени по праву заслуживает подробного,
увлекательнейшего и бесстрастного исследования, на которое у меня сейчас
просто нет сил. Могу сказать одно: это был тоже своего рода Спорт, где
существовала своя четко очерченная иерархическая градация: были и мастера, и
перворазрядники, и второразрядники, ну и, конечно, своя околокнижная
шушера...