"Владимир Кунин. Мой дед, мой отец и я сам" - читать интересную книгу автора

Все трое работали слаженно и четко, видимо, уже не в первый раз, и
поэтому им не было нужды разговаривать.
Мальчишка посадил очередную порцию пойманной рыбы на кукан, с трудом
приподнял его и показал парням. Наверное, они решили, что рыбы достаточно, -
кукан был положен на дно лодки, а парни начали аккуратно сматывать снасти.
Когда "самодуры" были намотаны на плоские дощечки, парни отдали их
мальчишке. Тот, который был поздоровее, сел на весла, другой за руль, а
мальчишка перебрался на нос лодки, где лежал увязанный мешок.
По розовой воде лодка поплыла к берегу.
Она плыла к синевато-серому берегу, в тень гор, оставляя за кормой
короткую, искрящуюся, и тут же исчезающую дорожку.
Они вытащили лодку на берег, закрутили цепь вокруг ветхого деревянного
столбика и вынули из мешка одежду.
Мальчишка натянул на себя штаны и старенькую ситцевую косовороточку.
Парни же неожиданно стали облачаться в очень элегантные костюмы по
последней моде сезона тысяча девятьсот двенадцатого-тринадцатого года: узкие
брюки со штрипками, манишки со стоячими воротничками, галстуки бантами,
узкие, в талию, светлые сюртуки, котелки и даже тросточки! Все это было
вынуто из того же дерюжного мешка, в котором еще недавно покоились
невероятные мальчишеские штаны и старенькая выцветшая косовороточка.
Без всякого удивления мальчишка смотрел на превращение своих приятелей
в важных господ. Мало того, он даже что-то строго сказал им и показал на
заходящее солнце. И "господа" стали поспешно заканчивать свой туалет.
Потом мальчишка вложил один угол мешка в другой и надел его на голову,
как капюшон. Он надел его так, как это делали все черноморские грузчики.
А потом перекинул через плечо тяжелый кукан с рыбой и первым направился
к городу. Два щеголя последовали за ним.

***

По мере того, как город приближался к ним, мальчишка все больше и
больше отходил от молодых господ в сторону. Не забегал вперед, не отставал,
а просто держался так, чтобы никто не мог заподозрить их в знакомстве.
Только один раз мальчишка оглянулся по сторонам, остановился и подозвал
молодых людей к себе.
Они подошли. Мальчишка вынул из кармана своих необъятных штанов
увесистый шмат хлеба, осторожно разломил его на три равные части и две отдал
молодым господам. А свою часть спрятал в карман и тут же отошел от господ в
сторонку.
Молодые господа незамедлительно слопали свой хлеб и двинулись дальше.
И опять между этими тремя странными особами не было сказано ни единого
слова. Не было даже слов благодарности, что само по себе уже удивительно!
Так они дошли до городской набережной: два молодых элегантных барина,
небрежно помахивающих тросточками, и метрах в десяти сбоку от господ -
мальчишка с куканом ставриды.
И никто на этой прекрасной набережной не смог бы догадаться, что все
трое между собой очень даже знакомы.
А набережная была действительно прекрасна! Ну может ли быть быть в
приморских южных городах место более замечательное, чем набережная! Так
есть, было и будет всегда. И это вполне справедливо. Так было и тогда -