"Владимир Кунин. Воздухоплаватель " - читать интересную книгу автора

его в толпу репортеров с блокнотами.
- Вон отсюда! - гаркнул Заикин и захлопнул дверь номера перед
перетрусившей толпой журналистов.
И только франтик не испугался. Наоборот, он аккуратно поправил
сбившийся галстук и восторженно произнес:
- От это да! От это я понимаю! От это человек!..

***

В полутемном цирке до седьмого пота тренировался Иван Михайлович
Заикин. В старом драном свитере и в десятки раз заштопанных шерстяных трико
Иван Михайлович работал с гирями, "мостил", боролся со спарринг-партнерами и
изнурял себя всячески, словно замаливал вчерашний грех сегодняшним
нечеловеческим напряжением. Лицо заливал пот, глаза ввалились, дыхание с
хрипом вырывалось из его широченной груди.
А потом, обессиленный, измученный и притихший, он сидел в седьмом ряду
около Александра Ивановича Куприна и безучастно смотрел на арену, где, пыхтя
и вскрикивая, тренировались молодые борцы.
- Ты, Иван, верующий? - спросил Куприн.
- Сам не знаю. Крещусь, когда гром грянет. А что?
- Да так просто.
Они помолчали, посмотрели на арену, и Заикин спросил:
- А вот ты мне скажи, Ляксантра Иванович... Ты знаешь, я только тебе
верю, и никому боле... Есть Бог или нет?
Куприн внимательно посмотрел на Заикина, вздохнул и почти незаметно
пожал плечами:
- Что я тебе отвечу? Не знаю... Думаю, что есть, но не такой, как мы
его воображаем. Он - больше, мудрее, справедливее.
И снова Заикин боролся с огромным, превосходящим его по весу борцом. Он
швырял эту глыбу, как котенка, проводил "бра-ру-ле", "двойные нельсоны",
ловил его на "передний пояс" и демонстрировал такие великолепные
"тур-де-бра", что Куприн только качал головой и восхищенно улыбался.
В какой-то момент, когда ноги огромного борца описали в воздухе
гигантскую дугу и он в очередной раз шлепнулся на лопатки, Заикин припечатал
его к ковру и, дожимая его всей своей силой, вдруг посмотрел на Куприна и
крикнул:
- А что, Сашенька, может, действительно бросить все это к чертям
собачьим и начать жить сначала?

***

После репетиции они шли по набережной, и все прохожие здоровались с
ними, а некоторые, приподнимая котелки и шляпы, говорили:
- С отъездом вас, Иван Михайлович!
- Счастливого пути, Иван Михайлович!
- Дай Бог вам счастья, Иван Михайлович, в новом деле!
Заикин поначалу сердился, а потом все чаще и чаще стал растерянно
поглядывать по сторонам.
Обедали в трактире Стороженко. Половой, увидев Заикина, заулыбался,
закланялся и задом, задом - к хозяину. Выскочил сам Стороженко, вынес