"Владимир Кунин. Кыся" - читать интересную книгу автора

-- Кто? -- спрашивает Васька.
Васька с первого раза ни во что не врубается. Редкостный болван! Откуда эту
дубину стоеросовую Пилипенко себе в помощники выискал? Ваську напарить -- проще
простого. Он -- не Пилипенко. Тот, хоть и гад, хоть и сволочь, и живодер, но
далеко не дурак.
-- Кто "твой-то"? -- переспрашивает Васька.
-- А они обеи! И еврей, и его котяра. Они у меня теперь вона где, -- и
Пилипенко хлопает себя по карману. -- Захочет свою животную взад получить? Наше
вам пожалуйста. Пришлите полсотни баксов, и кот ваш. Я его все едино еще раз
отловлю. Не хочете платить -- я вашего котика в лучшем виде в НИИ физиологии
представлю. Нехай этот ваш ебарь-террорист науке послужит. Его там распотрошат
на составные части, и он еще своим трупом миру пользу принесет. Конечно,
капусты будет меньше, гроши одни -- счас на науку ни хрена не дают, но, как
говорится, с худой овцы...
-- Был бы он породистьй, можно было бы яво на шапку пустить, -- говорит Васька.
-- Гля, какой здоровущий!..
-- А хули толку, что здоровущий? -- отвечает ему Пилипенко. -- У его вся шкура
спорчена, морда исполосована, уши рваные. Весь, куда ни глянь, везде в шрамах.
Его даже овчарки боятся! Будешь пересаживать из сетки в
"воронок", рукавицы надень. И поглядывай. С им только зазевайся
-- враз в глотку вцепится!
И несмотря на унизительность моего сиюсекундного положения, несмотря на, честно
говоря, заползающий в душу холодок обреченности, чему немало способствовали
истошные вопли этой рыжей идиотки, прижатой ко мне безжалостными
пилипенковсками узами, я не без гордости вспомнил, как два месяца тому назад,
когда Пилипенко накрыл меня своим гнусным сачком почти в аналогичной ситуации,
я прокусил ему ухо и разодрал левую руку чуть ли не до кости. Чем, не скрою, и
спасся...
Он был просто вынужден отшвырнуть меня и броситься к своей машине, к этому
своему отвратительному "воронку", за аптечкой. При этом он
изрыгал из себя такой чудовищный мат, которого я не слышал даже от своего Шуры
Плоткина, когда тот схватил триппер на одной, как он говорил, "оччччень
порядочной замужней женщине"...

-- Так что ты с ним поосторжней, -- говорит Пилипенко про меня.
-- Ладно... Учи ученого, -- отмахивается Васька. -- А с этой рыжей чо делать?
Хозяев не знаем, для лаболатории, вроде, мелковата. Они просили крупняк
подбирать...
-- Ничо!.. Пока пихай ее в общую клетку. Приедем на место и выпустим на хер.
Нехай блядюшка теперь там погуляет. Я на ее, как на живца, уже шешнадцатого
кота беру!..
Вот это да!!! О, Господи!.. Боже ж ты мой, скольких же невинных, влекомых лишь
нормальным здоровым половым инстинктом, эта рыжая стерва, эта предательница,
эта гнусная тварь привела к мучениям на лабораторных столах института
физиологии?! Из скольких же бедолаг эти два умельца -- Пилипенко и Васька --
сотворили свои уродливые шапки для Калининского рынка?.. Кошмар!..
Первым моим желанием было -- немедленно перекусить ей глотку. Но мы были
спеленуты одной сетью и я не мог пошевелиться. И от полной невозможности
мгновенно произвести справедливый акт отомщения и заслуженного наказания я
вдруг впал в такую апатию, такое безразличие к своей дальнейшей судьбе, что от