"Г.Ф.Кунгуров. Албазинская крепость." - читать интересную книгу автора

благодать, уходить, спасаться?" - вздрогнул он. Встал, заскрипели
половицы. Проснулась Степанида.
- Ярофеюшка, полуношник мой. Спи...
- Не до сна, Степанида...
- Загрызли тебя темные думы. Уймись, Ярофеюшка, склоняй даурцев на
мир.
Понял, что и Степанида не спала, терзается и ее сердце.
- Пустое говоришь. Не однажды пытал я склонить даурцев к миру.
Посланцы мои, тунгусы, приходили ни с чем, а последнего, Путугира, сама
знаешь, на кол даурцы посадили. Вот какой мир, Степанида...
Опять заскрипела половица. Сабуров распахнул оконце. Ворвался в
каморку предутренний холодок. Где-то далеко простонала птица и смолкла.
"Хоть малость уснуть надобно, - подумал Ярофей, - завтра собрать казачий
круг, боем идти на Албазу".
...В эти осенние дни тоскливо щемило сердце Степаниды. Уходила она из
городка, садилась на пригорок и долго глядела и не могла наглядеться на
ячменной поле. Колыхалось оно живой волной; туго налитые колосья клонились
к земле. Под их мерный шелест закрывала глаза Степанида, и чудилась ей
родная сторона, слышались песни русские, душевные... Таяла, как вешний
снег, забывалась беспокойная походная жизнь; и всюду-то цветы красоты
сладостной, плетни огородные, избушки мирные, на зеленой лужайке
хоровод... Только нет нигде Ярофеюшки. Вскакивала Степанида, руками с лица
словно паутину липкую сбрасывала, брови насупив, бежала с пригорка к
крепости. Отыскав Ярофея, не жаловалась, не плакала, будто и сердце не
тосковало, шла гордая подле него - достойная жонка атамана.
Зазнамовы готовились к уборке своего не в меру позднего урожая. Все
казачьи жонки в тот день поднялись спозоранку: все наскучились по страдной
поре. Скорее бы на полюшко! Каждый колосок обласкать, обцеловать готовы.
На утренней заре крепость встревожил дозорный казак. Сабуров выбежал
во двор, на востоке вздымался багровый столб дыма. Даурцы подкрались ночью
и подожгли колосистые, высокие хлеба Зазнамовых. Так первый урожай русских
на амурской земле не пошел впрок. Зазнамовы метались по крепости,
грозились, кляли даурцев. Старший Зазнамов хвалился:
- Хошь не отведали казаки урожайного хлеба, я видел всяк, какова
плодовита землица. За этакую землю, крови не жалеючи, на ратное дело
пойдем! Да, казаки?!
Казаки кивали головами, соглашались, но ходили хмурые, злые, жонки
надрывно голосили...
В полдень Сабуров собрал албазинцев, взошел на шатровый помост.
- Вольны казаки!..
- Сгинь ты, беглый душегуб!.. - сбил атамана визгливый бабий голос.
Сабуров оглянулся, голосила казачья жонка Силантьиха. Сдержал гнев,
велел жонок с казачьего круга выгнать. Помолчал, продолжил:
- Негоже живем, казаки... Негоже и сгибнем!.. Надобно городок Албазу
захватить, добро и скот отобрать, на земли наши амурские стать крепкой
ногой!
- То-то будет зимушка - жирна и сытна! - хлопнул оземь шапкой молодой
казачишка.
Его заглушили голоса:
- Не бывать Амуру в руках даурцев!