"Г.Ф.Кунгуров. Албазинская крепость." - читать интересную книгу автора

страшных ратных дел. А потом свет это растает, уплывет, и начнет корить
себя Степанида: "Баба я, глупая баба! Время ли о теплом угле плакаться,
Ярофеюшку печалить, сокола храброго, вольного и безудержного? Думы-то у
него совсем иные. Глаза-то его вон какие огромные, смотрит он в белые
дали, разгадать, познать ему все хочется. Своими глазами видеть
невиданное, своими ногами ходить по нехоженным землям."
Степанида выпрямилась, лицо ее разрумянилось, толкнула она Ярофея
локтем, в глаза ему взглянула. А он словно проснулся, поднял голову,
засмеялся и крикнул:
- Греби, казаки, наваливай! Ишь, разомлели!..
Зычный голос и всплески воды разбудили тишину, шарахнулись в
прибрежных зарослях испуганные козы, олени, косули и, оставив водопой,
потерялись в тайге. В камышах подняли возню утки, в заводи перекликались
любовно лебеди.
Казаки дивились богатству Амура. Пашенные места, нехоженные луга и
рощи манили и разжигали казачьи сердца пуще государева горячего вина.
Многие казаки, спрыгнув с кораблей, шли берегом, хватали пригоршнями
тяжелые черноземные комья, наперебой хвалили: "Гибнет зазря божья
благодать!", "Зажирела землица!" Некоторые, хватив сук, взрыхляли им
землю, пробовали на пахоту и, вздохнув, нехотя шли на корабли.
Казак Зазманов вздыхал:
- Господи, земли-то, земли!.. Плачет она, сирота, без хозяина.
Казаки смеялись:
- Не ты ли, Зазнамов, хозяин тут? А?
А он не унимался:
- Земля богова, но ласковых рук землепашца ждет: потом ее смочить
надобно, силушку приложить, иначе зачахнет, вконец одичает. Рыщут тунгусы
по лесам да по трущобам, зверя гоняют, а земля-то, как вдовица забытая,
стонет, скучает; хлебец добрый способна родить. Так разумею я, казаки...
Что молчите?
А казаки молчали неспроста: у всех на сердце земля-вдовица, забытая,
заброшенная...
Корабли плыли вниз по Амуру. Сабуров, помня о злоключениях и ратных
потерях Бояркина, плыл с опаской, неторопливо: боялся внезапного нападения
даурцев. После трехдневного хода Сабуров остановил корабли у левого
берега. Казачьи доглядчики увидели на берегу остатки жилья, следы людей и
конских копыт.
Амур в этом месте разлился широко и разбился на множество проток.
Меж проток возвышались острова, густо поросшие курчавой зеленью.
Зелень спадала до самой воды, а ветви плакучих ив купились в Амуре.
Беспрерывно плескалась рыба: тут же хлопали крыльями крикливые утки,
хватая с жадностью жирных рыб.
Казаки высадились на берег, развели костры. Сабуров с нетерпением
ждал доглядчиков - удалых казаков, посланных вперед пешим ходом.
Поздно ночью доглядчики вернулись с добычей: они привели амурского
эвенка-охотника. Эвенк жаловался на тяжелые обиды и жестокости даурцев.
Рассказал, что на том месте, где сейчас горят казачьи костры, стоял
кочевой даурский городок, его захватил и сжег казак Черниговский. Второй
городок, князя Албазы, тоже разбил Черниговский и на месте городка
крепость возвел. Албаза крепость ту многожды осаждал. Казаков поубавил,