"Г.Ф.Кунгуров. Албазинская крепость." - читать интересную книгу автора

гору. Перенесли на плечах запасы, переволокли пушки.
Калтачу Ярофей отдарил и отпустил на волю. Наказал Калтаче сказать
эвенкам твердо, чтоб ясак платили русскому царю, от даурцев бы отошли
навечно, с русскими бы жили в мире.
Починив дощаники, поплыли казаки быстро вниз по Урке-реке к великому
Амуру, в Даурскую землю, на рубежи неведомого Серединного царства - Китая.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ


АЛБАЗИНСКАЯ КРЕПОСТЬ

Корабли Ярофея Сабурова ранней весной уплыли на Амур. Казакам Амур
казался больше Лены, и вода его не переливалась ржавой желтизной, как в
Олекме. Амур раскинулся безбрежной сизой гладью. Когда поднимался серый
туман и солнце показывало из-за гор свою багряную кромку, Амур казался
светло-зеленым, щедро осыпанным блеклыми пятнами. Изредка пробегал
ветерок, Амур тускнел, жидкая рябь ерошила тихие заводи, колыхались
прибрежные вербы. По левому берегу спускались горы, покрытые голубой
березой, серебристой ольхой, даурской сосной, пихтой, лиственницей. По
правому - тянулись луга.
Подымалось солнце. С юга дул теплый ветер. Казаки плыли у самого
берега, над головами плотным карнизом нависала зелень.
Ярофей Сабуров поднимал голову, жадно тянул носом влажный воздух.
Сонные листья трепетали, сквозь их сетку виднелись клочки синего неба.
Выше поднялось солнце, рощи расцвели нарядным ковром, пели, до этого
неслыханные, голосистые птицы, трещали кузнечики, свистели суслики.
Ярофей и Степанида садились на корму дощаника, казаки переставали
грести; несло дощаники течением плавно, беззвучно. Все молчали; каждый в
думах улетел в поднебесные выси, позабыв ратные невзгоды и горести.
Тихо вокруг, не шумел лес, не колыхались травы. Сквозь зелень
пробивались горячие лучи, рассыпались они по воде мелкими пятнами.
Степанида хватала Ярофея за руку.
- Ярофеюшка, глянь, какие кросоты!.. Цветисты, любы!.. А небо?..
Ярофей смотрел пристально ввысь. "Синь-то, синь какая, и нет ей ни
края, ни конца. Сомкнется она с далекими концами гор. Это и есть край. А
вот подойди к нему, опять убежит земля. Кто знает, где ее конец?"
Рядом сидела Степанида чуть дыша, сердцем своим догадывалась:
сладкое, заветное овладело Ярофеюшкой, вишь, как глаза его тепло светятся.
А у самой тоскливо, зябко на душе. Опустила голову, закрыла глаза и
жалуется в смутных молитвах и просит немногого. Устала она от ратных
походов, от бездомной жизни, от невзгод... вот бы маленькую избушку,
мирную, тихую. Чисто в ней вымыто, прибрано, жарко топится печь, пахнет
хлебом, медом душистым. Жилое русское место с иконкой святителя Николая в
переднем углу. А в оконце глянешь - тишина ласковая, цветут поля,
ребятишки бегают, резвятся, курицы копошатся в пыли. Захлопнешь оконце -
спит на лежанке Ярофеюшка, избавленный от тягостных походных забот, от