"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

высокая, почетная, хлопотливая - следить за плавкой и шахтной добычей.
Екатеринбург был центром горной промышленности края и до отмены
крепостного права управлялся не гражданским, а военно-горным ведомством.
Несмотря на это, нравы жителей были далеко не казарменные! Старатели,
охотники, путешественники, торговцы - народ шумливый, щедрый и выносливый;
славились на весь мир екатеринбургские гранильщики. Шкатулки из порфира и
малахита, вазы и подсвечники из яшмы и орлеца, бусы, подвески к серьгам,
кресты, печати, письменные приборы из местного камня с жадностью покупались
за границей. Дети играли в рудознатцев, закапывали булыжник под тополем и
рыли к нему шурф. "Самородок!" - кричали. У отца было добродушное вислоусое
лицо, за обедом он рассказывал об опоках, забоях, отвалах. Брал сыновей с
собою на заводы. Завороженно смотрели они, как горновой длинной кочергой
разбивает лоток. Сноп тяжелых искр. И выкатывается медлительная струя
раскаленного металла. Обдает жаром и сыровато-терпким запахом гари.
Ребятишкам слова "диорит", "россыпь", "промывка" привычны, как "сосна",
"каравай", "валенки".
"Мое детство в родительском доме, - вспоминал в старости Александр
Петрович, - прошло среди природы Среднего и Южного Урала, разнообразной по
рельефу... По вечерам вид звездного неба пробуждал интерес к естественным
явлениям".
Легко заключить из этих слов, что отец брал сына и в дальние поездки, к
югу, в Оренбуржье.
Петр Михайлович и умер, находясь в служебной поездке. Случилось это
осенью 1856 года в Уфе. Распутица не позволила перевезти гроб в
Екатеринбург, похоронили в чужом городе, и в последний путь его провожали
чужие люди.
Небольшие сбережения скоро истаяли. "Несмотря на служебные успехи отца,
вдова не смогла бы дать сыну образование, если бы не правило, по которому
дети горных инженеров могли получить образование за казенный счет", - писал
Карпинский.
Образование они могли получить, конечно, в Петербургском горном
кадетском корпусе.
По осени со всего Урала съезжались в Екатеринбург малолетние сыновья
инженеров. Они жили в доме управляющего округом, ожидая, пока составится
золотой караван. Он и в самом деле был золотым! С ним переправляли в столицу
добытые за год золотой песок, слитки и крупные самородки. В одно прекрасное
утро к Исетскому пруду подавали телеги и тарантасы, распахивались ворота
горного управления, и казаки выносили кованые сундуки и ларцы. Генерал
досматривал, как их устанавливают и увязывают, как усаживают детей в
тарантасы.
- Трогай! - приказывал.
И караван, сопровождаемый полувзводом уральских казаков, отправлялся в
путь.
В одном из тарантасов ехали братья Карпинские - Миша, Алексей и
Александр.
Караван долго екал. То широким трактом, то проселками. Ночевать
останавливался на постоялых дворах, а бывало, и в лесу. Разводили костер.
Вокруг него вилась мошкара. Казаки затягивали песню. Булькала каша в котле.
Волки выли неподалеку. Утром снова в путь. Мимо увалов, и логов, и темных
недвижных озер. Мимо пашен и приземистых заводских строений. Через высокие