"Яков Невахович Кумок. Карпинский (Жизнь замечательных людей) " - читать интересную книгу автора

замерзшему стеклу.
- Открой-ка, открой, не томи на морозе!..
Геннадий Данилович!
Они не виделись несколько месяцев. Романовский успел съездить на воды в
Германию, полечиться, а на обратном пути остановился в Петербурге. Конечно
же, первым делом поспешил в Горный. Как же!.. Альма-матер. Встретился, между
прочим, с профессором Н.П.Барботом де Марни. Тот теперь возглавляет кафедру
геогнозии. Жалуется, не может подобрать толкового помощника, который бы и
опыт практической работы имел и к теоретическим знаниям был склонен. Просил
рекомендовать кого-нибудь на должность адъюнкта кафедры. Романовский тотчас
и назвал его фамилию. Александра то есть. Лучшего не сыскать. И вот нарочно
завернул в Миасс, чтобы посоветовать Карпинскому взять отпуск (два года не
был в отпуске) и съездить в Питер.
- Да что ж ты меня чаем-то даже не напоишь? А ну вели хозяйке вздуть
самовар!
Понимал ли тогда Карпинский, что закоченевшей рукой Геннадия Даниловича
в окошко к нему постучала сама судьба?


Глава 4
ПЕРЕМЕНЫ

В институте большие перемены. Новый директор Григорий Петрович
Гельмерсон. Аристократ из браунгшвейгских баронов, в семнадцатом веке
переселившихся в Ригу. Путешественник. Бывал на Новой Земле, в киргизских
степях, уральской тайге. Вел разведку в Подмосковье и в Прибалтике. Искал
нефть на Таманском полуострове и около Керчи. Когда в конце 50-х годов
прошлого столетия Петербург стал испытывать нехватку воды, то решить эту
проблему, имевшую некоторый даже политический оттенок, поручили ему. Вскоре
он пригласил друзей на освящение артезианской скважины. Он имел доступ в
правительственные сферы. Замкнутый и важный генерал этот усиленно проводил
там мысль о необходимости реформ в геологической службе. Горный под его
началом преобразился! Обучение теперь продолжалось пять лет, как в обычном
институте, учреждены были кафедры, ученый совет, допускались
вольнослушатели. Держать экзамены на звание инженера можно было и вовсе не
посещая лекций, но в таком случае требовалось удостоверение о службе на
горнозаводском предприятии. Последний пункт кое у кого из старой профессуры
вызывал возражения; тут мнился либерализм. Эдак к инженерному сословию мог
подобраться любой подмастерьишка, вызубривший десяток учебников. Во что же
оно превратится?
С этим-то человеком и предстояло встретиться Карпинскому в ближайшие
дни. Но прежде - и от этого разговора все зависело - с другим и, кажется,
весьма своенравным Барботом де Марни. Николай Павлович (так его звали) тоже
был неутомимым путешественником, исследовал Урал, Северный Прикаспий,
Кавказ. На Кавказе занимался тем, что устанавливал последовательность
залегания слоев, то есть стратиграфией, разделом науки, который пока вроде
бы Карпинского не увлекал. Слухи ходили, что Барбот капризен, тороплив,
вечно не дослушает, упрекнет или похвалит не разобравшись...
Кафедра геогнозии размещалась в двух комнатах: передняя, просторная,
служила аудиторией, здесь читали лекции и принимали экзамены; задняя -