"Ю.Кулешов. Дежурный по городу слушает " - читать интересную книгу автора

домов оказался тот, в котором жили Ветровы. Небольшой, деревянный, в зеленом
дворе на окраине, он взлетел в небо, рассыпавшись словно яркий фейерверк,
исчертив осеннюю ночь огненными искрами. Рассыпался и похоронил под черными
головешками всю Николаеву семью, рано окончившееся детство.
Николаю не было пяти лет, сестренке Нине - четырех. В ту ночь Коля
ночевал у тетки: та, бездетная, незамужняя, частенько брала его к себе.
Нину, обожженную, с изувеченными ножонками, нашли спасатели в десяти метрах
от дома, куда ее, наверное, отбросила взрывная волна. Нина не кричала, не
плакала, она лежала молча, устремив неподвижный взгляд в багровое небо.
Было непонятно, как уцелела девочка, но еще непонятнее, как выжила она
после ампутации обеих ног.
Детей взяла к себе тетка.
Тетка умерла, когда Николай кончил школу.
Ветровы остались вдвоем: брат и сестра-калека.
Она не только потеряла ноги, что-то еще случилось с позвоночником.
Словом, ни о каких протезах, даже о костылях, не могло быть и речи.
Утром Николай поднимал сестру с постели, переносил в кресло. И там она
сидела до вечера, читая, слушая радио, глядя в окно на уходящие вдаль
постройки, строительные леса, подъемные краны (им дали комнату на седьмом
этаже нового дома в Юго-Западном районе). Соседка-пенсионерка (в квартире
было всего две комнаты), женщина столь же ворчливая, сколь и добрая, кормила
Нину обедом, а то и ужином. Деньги на хозяйство брала, а за услуги
категорически отказалась, как следует отчитав Николая, когда он предложил ей
это.
- Привык со своими бандюгами! А люди людьми должны быть, а не
зверьем...
Николаю нечего было возразить на эту истину.
Едва начав зарабатывать деньги, Николай, ценой жестокой экономии на
своей (не на Нининой, разумеется) еде и вещах, купил телевизор. Теперь Нине
было не. так скучно, когда брат был занят вечерами на службе.
Вот на сестру и изливал Николай всю свою нежность. На других девушек,
неверное, уже не хватало. Для них оставались смех, остроты, всегда бодрое
настроение, веселое ухаживание, редкий поцелуй.
Из друзей только Владимир бывал у Николая. И всегда поражался его
отношению к сестре. Нина почти всегда молчала, никогда не смеялась, лишь
изредка ее бледные губы раздвигала улыбка.
Николай старался развлечь ее, с увлечением и юмором повествовал о своих
делах. Если послушать, его служба в уголовном розыске - сплошное развлечение
и отдых. Все преступники были дураками и трусами, неизменно оказываясь в
глупом положении; милиционеров они боялись как огня и чуть что подымали руки
вверх; а все операции проходили под сплошной смех и в рассказах Николая
превращались в эдакие веселые экскурсии.
Но Нину трудно было обмануть. Обостренным чутьем осужденного на
пожизненную неподвижность человека она о многом догадывалась. Владимир не
мог забыть, как однажды, когда он зашел перед операцией к другу и тот
зачем-то вышел на кухню, Нина шепнула:
- Береги его, Володя, прошу тебя, береги! Если с ним что-нибудь
случится, я умру! Слышишь?
Владимира поразили тоска и отчаяние, прозвучавшие в словах всегда такой
спокойной Нины.