"Алексей Николаевич Кулаковский. Белый Сокол " - читать интересную книгу автора

- Скажите адрес, а я проверю. - Медсестра наклонилась к нему. - Могу и
письмо написать, пока вам еще трудно. Ведь у вас же сын. Какое счастье!
Женщина говорит вслух, а Виктору кажется, что она шепчет на ухо, как
некогда Галя. Он жадно вглядывается в медсестру, будто стараясь что-то
прочесть на ее лице, что-то выяснить или сравнить. Замечает только, что она
старше Гали и халат у нее надет на теплый бушлат. А в палате вроде бы и не
холодно. Разве что в коридоре?..
Впервые окидывает взглядом палату, будто сквозь сон вспоминает ту, куда
его положили, когда привезли из-под Сталинграда. Есть что-то похожее, однако
и разница немалая: там койки стояли в два ряда, а узкий коридорчик проходил
посреди комнаты, и когда врач обращался к одному больному, то поворачивался
спиной к другому. Тут койки в один ряд, и от двери вдоль стены остается
пространство: врачу тесниться не приходится. Но окна небольшие, и скучный
полумрак устойчиво стоит у стен и в углах.
- Почему меня перенесли? - едва слышно спрашивает Виктор, настороженно
глядя на сестру. - Это палата смертников?
- Ну что вы? - возмущается медсестра. - Тут офицеры лежат.
- Я не офицер, а младший комсостав.
- Вы уже офицер, - сообщает сестра, видимо, только теперь догадавшись,
что Виктор не знает об этом, что в то время, когда пришел сюда приказ о
присвоении звания, он был в глубоком беспамятстве.
Вошел врач. Голос у него бодрый, торжественный:
- С победой вас, товарищи офицеры! С большой победой под Сталинградом!
И подошел к Виктору...
Вихореву хотелось поблагодарить врача за поздравление, за те добрые
слова, что у каждого теперь в душе... Радовало ощущение, что имеет право на
это, так как обращение врача относилось и к нему. Но голос совсем пропал,
рот и всю гортань затянула противная и безнадежная сухость.
- Идем на поправку! - уверенно говорит врач, сжимая пальцами Викторову
руку с синими жилами. - Теперь для вас единственное: питание и отдых...
Отдых и питание.
И что-то прошептал сестре.
Виктор глянул на свою руку. Рядом с рукой врача она показалась похожей
на ту, что приходилось видеть у мертвецов: желтой и сухой.
"Неужели и ноги такие?"
- Питание и отдых! - еще раз повторил врач.
"Какое питание? Есть совсем не хочется, только жажда одолевает...
Сколько же надо того питания и отдыха, чтобы руки стали как у людей?.. А
ребята на фронте!.. Друзья и однополчане!.. И гонят, гонят они врага из-под
Сталинграда..."
Сестра сразу после того, как врач прошептал ей что-то на ухо, вышла.
Вскоре вернулась и поднесла к губам Виктора открытую бутылочку, круглую, с
длинным горлышком, вроде четвертинки.
- Глотните, и вам полегчает.
- Что это?
- Лекарство. Глотните!
Почувствовал, как в рот полилось что-то приятное, пахучее, сладкое.
Сухость исчезла, захотелось даже сказать что-нибудь, чтоб проверить голос.
Сестра услышала его "спасибо", кивнула. Так, глядишь, скоро руки и ноги
начнут шевелиться, а потом и действовать, жизнь вернется и еще можно будет