"Николай Кудрявцев. Что уж, мы уж, раз уж, так уж..." - читать интересную книгу автора

Ты что ж, в детстве, только уголовный кодекс читал? Не знаешь, что у нас на
Руси, только дураки и могут что-то сделать? Кто, как не дураки, могли
выступить против Орды на Куликовом поле. Или ты думаешь, что аспирант,
запоролся с поляками в болото и там сгинул с ними? Вундеркинды, что ли,
бросались грудью на пулеметы и шли на таран? Спал, что ли, когда умники
страну в пропасть столкнули? Хорошо, что дураки притормозили, а то бы
разлетелась Русь на кучу маленьких Люксембургов. И раскис ты, как баба,
потому, что так и не понял, что дурак, это не диагноз, а мнение. И даже не
это главное. А главное то, что ты сам являешься дураком, оставаясь при этом
хорошим человеком, дающем дельные советы с трибуны.
- Почему же я дурак?
- Ха! - Никанор развеселился. - А ты посмотри, под каким углом, тебя
показывают по телевизору. Послушай, как говорят о тебе журналисты и
оппоненты. Только, вот что я тебе скажу, Вольфович. Это все их мнение. И в
большинстве случаев, это мнение купленное. На самом деле, ты сильный
человек, потому что не боишься быть смешным. Ты добрый человек, потому что
ваша партия помогает ветеранам. Ты хороший человек, потому что тебя
пропустила долина. Ты знаешь, сколько здесь золота и изумрудов? Хочешь
набрать рюкзачок?
- Мне хватает своих денег. - Журиновский сел на стул, обдумывая
услышанное. - И, вообще, я не за этим приехал.
- А я и говорю: как есть, самый настоящий дурак! Только дураку хватает
денег. Умный не откажется от лишних. Даже если у него этих денег на десять
жизней, ему все равно мало. Даже если эти деньги все в крови. Короче! Хватит
сопли распускать! Давай сюда галстук и пиджак.
И не дав Журиновскому ни секунды для раздумий, сдернул с него пиджак.
- Да-а-а! - Произнес он. - Знатный пиджачок. В таком, с жареными
поросятами, лучше не обниматься. Хотя? - Никанор засунул пиджак в левый
карман. - Приезжал к нам, перед перестройкой, Горемыко. Он, при Советах, в
МИДе командовал. Ему посоветовали, чтобы он посоветовался с Иваном. Кстати!
Мужик был крепкий! Не с виду, а по духу. Не то, что ваша херота из-под
ногтей. Особенно Кесарев, прости меня батюшка Сварог, жополиз юсовский. У
Горемыко, все зарубежные секретари, во, где были! - Он показал крепко сжатый
кулак. - Вякнуть не могли. Вот! Такие МИДовцы, раз в сто лет рождаются. А
жаль! Нам бы сейчас, на Русь, Горемыко или Горчакова, тогда бы Европа, не
борзела. Ну да ладно. Я не об этом. Так вот, мы так оторвались! - Никанор
закатил глаза. - Утром, этот Горемыко оглядел себя, и как начал ржать! Как
конек-горбунок. Я предложил его костюмчик вычистить, а он не дал. "Раз, -
говорит, - народ требует перемен, тогда Генсеком, поставим Мишку. А значит
мне, - говорит, - одна дорога: из князи в грязи. Пусть, - говорит, - Мишка,
новых князей лепит и с ними свою кашу трескает". Так в грязном костюме и
уехал.
- А к чему ты мне это рассказал?
- А к тому, что к нам и не такие, как ты, дураки приезжали. Мы и
покруче видывали.
- Горемыко не дурак.
- Это для меня и для тебя. А, по мнению ваших князей, которые из грязи
выпрыгнули, только дурак мог добровольно уйти в тень. И вообще! - Никанор
нагнулся за галстуком. - Ты мне со своими соплями надоел. Сейчас позову
двоих из ларца, они тебя научат Родину любить! Иван, видите ли, не