"Анатолий Кучеров. Трое " - читать интересную книгу автора

мягкость и физическая слабость. И этот цыпленок будет летать вместо Кости
Липочкина. Но ведь он отлично стреляет и хороший радист. И то, что учился на
художника, его личное дело.
Пришел адъютант эскадрильи Леня Карпухин, он пришел от начальника штаба
с задачей для эскадрильи на завтра, потом звонил начальник штаба и уточнял
подробности полета; Борисов позвонил на метеостанцию. Прогноз был
благоприятный. Позвонил Калугин и спросил, как настроение:
- Что-то редко мы с тобой разговариваем, старик.
- Воюю, - сказал Борисов, вслушиваясь в голос друга.
Пока велись деловые и дружеские разговоры, Борисов придирчивым и
ревнивым глазом наблюдал за стрелком. Тот допил чай и с интересом
прислушивался к вечерней жизни на командном эскадрильи, которую он позабыл
за длинные месяцы в госпитале и которую по привычке не замечали другие.
Морозов ушел с инженером к самолетам, Борисов раскрыл карту и стал намечать
маршрут завтрашней операции, но ему почему-то мешал новый стрелок.
"Слетаем раз, и пройдет!" - подумал Борисов.
- Послушай, Алексей Григорьевич, пошли к нам, - сказал он, складывая
карту. - У нас такой порядок, чтоб экипаж вместе. И жить и воевать.
Когда они вернулись в келью, там горел свет и дневальный поил Муху
сгущенным молоком. Увидав Борисова, собачонка бросилась к нему и тихонько
заскулила.
- Ну-ну, не плачь, Мушка, слезами горю не поможешь...
Постели новому стрелку, - сказал Борисов дневальному. - А вода в
умывальнике есть?
- Только что наливал, холодная, аж кости ломит.
Борисов снял китель, стянул майку и стал умываться.
- А теперь спать, ребята! Потушить свет, отворить окно и спать.
Муха устроилась на своем месте и, когда все затихли, еще долго
повизгивала во сне.


* * *

Аэродромы просыпаются до зари. В темноте уезжают заправляться бензо- и
маслозаправщики, возвращаются и бегут по снегу или по зеленой траве от
самолета к самолету. Самолеты пьют горючее, воду, масло. Оружейники
проверяют оружие, боезапасы, подкатывают и подвешивают бомбы, механики
заводят и пробуют моторы. И гул машин будит городок, словно загудели,
задышали тысячи органов.
Встает солнце. Над морем лежит перламутровая пелена и постепенно
редеет. Еще летчики, штурманы и стрелки спят, а в столовой уже ставят
приборы.
Утро - стремительно, если погода благоприятна для полетов.
Последние дни Борисов, вскочив с постели, звал дневального и спрашивал:
- Ну как, старшина, не кончилась за ночь вся эта петрушка? Не подняли
еще руки?
- Никак нет, - отвечал дневальный, - петрушка еще не кончилась.
- Выходит, еще слетаем, товарищ дневальный? Подбросим огоньку? А то они
что-то не торопятся.
Лицо дневального расплывается.