"А.В. Кучинский. Тюремная энциклопедия" - читать интересную книгу автораговорится все это тем же тихим голосом и завершается довольно успокои-
тельно: "Извини, командир, погорячился, нервы никуда, сам знаешь... Не бери в голову..." Цель такого "убалтывания" ясна при "попадании": Тонькин сын неохотно, но все же соглашается сделать какое-нибудь доброе дело для "одноклассни- ка" матери: позвонить, передать, принести... Впрочем, и без "убалтыва- ния" настоящих знакомцев хватает... Конечно же по делу ничего передавать нельзя: органы не дремлют. Для караульного же передача записки (малявы) по делу означает голимую статью и минимум - позорное увольнение из рядов доблестной милиции. Давление извне Именно в КПЗ легко оказывается психологическое давление на подс- ледственного-первоходку. К примеру, в камеру заглядывает милиционер и говорит первоходочнику: "Слышь, эй, ты! Сидоров! Там двое приехали с управы - сейчас будут "колоть" тебя! Ты семнадцатого февраля где был?" "В пивбаре, на Абрикосовой, пиво пил..." "Ну, вот! А там в восемь вечера гражданина какого-то "замочили". "Кормушка" захлопывается перед носом у вскочившего Сидорова, который остается "сам на сам" со своими нервными размышлениями о 17 февраля и о мифическом гражданине. Хорошо, если в камере найдутся добросердечные бы- валые люди, успокоят, скажут: "Гонит (врет) мент, на понты хотят взять, му делу, а голова его будет забита мыслями о совершенно постороннем и скорее всего выдуманном убийстве. Веселые люди Легко переносится отсидка в КПЗ, если в компании сокамерников есть веселый человек, не "гонщик" (болтун), а хороший рассказчик, мастер при- кола (смешного рассказа или поступка). В 1984 году со мной в одной камере КПЗ ждал этапа "на тюрьму" некто Дима П., в общем-то взрослый уже мужик, сидевший раза четыре за раз- ное... На третий день пребывания в "хате" он вдруг вскочил с "лежбища", застучал в "кормушку". Минут через десять "кормушка" открылась. "Чего надо?" "Командир, дай карандаш или ручку, гумагу (бумагу) тоже дай! Совесть замучила, хочу повиниться! Следак-то мой тута? "Тута... Сейчас принесу бумагу, ручку..." Через пять минут Дима уже рьяно что-то строчил на белом листе в по- лумраке, не обращая внимания на неодобрительные взгляды сокамерников. Отдав "гумагу" милиционеру, он снова улегся, сложив под головой руки. Через минут пятнадцать "кормушка" снова открылась: "Ты что ж, гад, на дурку косишь, что ли?" "Ты че, командир, кто косит? Я всю правду изложил!" - встрепенулся Дима, подскочил к двери. |
|
|