"А.В. Кучинский. Тюремная энциклопедия" - читать интересную книгу автора

говорится все это тем же тихим голосом и завершается довольно успокои-
тельно: "Извини, командир, погорячился, нервы никуда, сам знаешь... Не
бери в голову..."
Цель такого "убалтывания" ясна при "попадании": Тонькин сын неохотно,
но все же соглашается сделать какое-нибудь доброе дело для "одноклассни-
ка" матери: позвонить, передать, принести... Впрочем, и без "убалтыва-
ния" настоящих знакомцев хватает... Конечно же по делу ничего передавать
нельзя: органы не дремлют. Для караульного же передача записки (малявы)
по делу означает голимую статью и минимум - позорное увольнение из рядов
доблестной милиции.


Давление извне

Именно в КПЗ легко оказывается психологическое давление на подс-
ледственного-первоходку. К примеру, в камеру заглядывает милиционер и
говорит первоходочнику:
"Слышь, эй, ты! Сидоров! Там двое приехали с управы - сейчас будут
"колоть" тебя! Ты семнадцатого февраля где был?"
"В пивбаре, на Абрикосовой, пиво пил..."
"Ну, вот! А там в восемь вечера гражданина какого-то "замочили".
"Кормушка" захлопывается перед носом у вскочившего Сидорова, который
остается "сам на сам" со своими нервными размышлениями о 17 февраля и о
мифическом гражданине. Хорошо, если в камере найдутся добросердечные бы-
валые люди, успокоят, скажут: "Гонит (врет) мент, на понты хотят взять,
пугают". Ведь через полчаса Сидорова могут дернуть на допрос по основно-
му делу, а голова его будет забита мыслями о совершенно постороннем и
скорее всего выдуманном убийстве.


Веселые люди

Легко переносится отсидка в КПЗ, если в компании сокамерников есть
веселый человек, не "гонщик" (болтун), а хороший рассказчик, мастер при-
кола (смешного рассказа или поступка).
В 1984 году со мной в одной камере КПЗ ждал этапа "на тюрьму" некто
Дима П., в общем-то взрослый уже мужик, сидевший раза четыре за раз-
ное... На третий день пребывания в "хате" он вдруг вскочил с "лежбища",
застучал в "кормушку". Минут через десять "кормушка" открылась.
"Чего надо?"
"Командир, дай карандаш или ручку, гумагу (бумагу) тоже дай! Совесть
замучила, хочу повиниться! Следак-то мой тута?
"Тута... Сейчас принесу бумагу, ручку..."
Через пять минут Дима уже рьяно что-то строчил на белом листе в по-
лумраке, не обращая внимания на неодобрительные взгляды сокамерников.
Отдав "гумагу" милиционеру, он снова улегся, сложив под головой руки.
Через минут пятнадцать "кормушка" снова открылась:
"Ты что ж, гад, на дурку косишь, что ли?"
"Ты че, командир, кто косит? Я всю правду изложил!" - встрепенулся
Дима, подскочил к двери.