"Инна Кублицкая. Год грифона (вторая книга странствий Карми)" - читать интересную книгу автора

младшего Ирау.
Герольд выкрикнул имя принцессы, и та вошла, принимая поклоны послов.
Она была побежденной, но высокий сан защищал ее от неуважения.
Она села. Дождавшись этого, опустились в свои кресла знатные майярцы.
Малтэр встал рядом с принцессой. Он принял от майярцев заготовленный
документ, уже утвержденный печатями Горту, Марутту и Кэйве, передал писцу,
прочитавшему его вслух, а потом вручил принцессе.
Она взяла в руки развернутый пергаментный свиток, просмотрела
каллиграфически выписанный текст и протянула руку за пером.
- У меня еще нет печати с моим полным титулом, - сказала она, подняв
синие глаза на Ваорутиана. - Устроит ли великий Майяр моя рукописная
подпись?
Ваорутиан склонил голову:
- Разумеется, государыня. Но прошу подписаться полным титулом.
Принцесса задержала на нем взгляд, потом опустила глаза и решительно
начертала на пергаменте: "Принцесса Карэна, государыня Сургары,
владетельная госпожа Арлатто и Арицо, дочь Лаави, сына Аргруу, потомка
Нуверре отважного, вдова Герикке Руттула, сургарского государя".
Писец тут же посыпал написанное песком.
Принцесса встала и этим заставила майярцев стоя выслушать следующее:
- Государь Сургары, мой супруг, умер. Волею его я назначена
наследницей. Прошу передать это Высочайшему Союзу.
"После чего, - вспоминал Ваорутиан, - государыня удалилась".
- Лиса, - отозвался Горту о Малтэре. - Крутил, крутил, а все-таки
нашел принцессу. Какова она? - спросил он сына.
- Мне показалось, она больна, - ответил юноша. - В зале холодно было,
а она ворот теребила - задыхалась. И лицо горело...
- Когда займем Тавин, первым делом отыщешь ее, - приказал Горту. -
Будь предупредительным и старайся ей не перечить, но будь рядом, понял?
- Да, конечно, - сказал юноша. Он сдержал слово; не тратя времени, он
занял дом Руттула, выставив оттуда Малтэровых слуг, оставив только тех,
кто служил прежде Руттулу. Принцесса была там, и вид ее подтверждал
предположения о ее болезни. Она куталась в плащ из золотистых лис и бродила
по дому, как показалось молодому Горту, в совершенно невменяемом
состоянии. Слуги готовили ей обжигающе-горячее ранаговое питье, но она,
согревая руки о кружку, делала несколько глотков и рассеянно отставляла
кружку в сторону. Если она присаживалась в какой-нибудь комнате, слуги тут
же начинали разводить огонь в камине или печи, но надолго она нигде не
задерживалась, вскакивала на ноги и продолжала свое бесцельное кружение по
комнатам.
Молодой Горту изредка объявлялся рядом с ней, уговаривал прилечь или
съесть что-нибудь, но она только качала головой: "Нет".
Когда к дому Руттула приехал принц Горту, сопровождаемый малтэром,
молодой принц, выбившись из сил, дремал в кресле у дверей кабинета. Увидев
отца, он вскочил на ноги.
- Она больна, - доложил он.
- Этого и следовало ожидать, принц, - заявил Малтэр, уже успевший
изложить Горту свою догадку о хэйо. - Когда в человека вселяется демон, он
первое время болеет, пока не привыкнет, - сказал он.
Горту качнул головой: