"А.Кубатиев. Рукопись, найденная в парке" - читать интересную книгу автора

данную минуту, и Хрущёв, против которого воюют в национальном парке
"Кремль". Пока мы собираемся с силами, враг нас пытается сломить, и мы
будем нынче выходить из окружения. Больные, раненые, аллергические - шаг
вперёд!"
Я испугался, что он сейчас заметит мой фонарь и тоже отошлёт куда-нибудь,
но он сказал:
"Они будут жертвовать собой, прикрывая отход и бросаясь под технику. Нету,
значит? Жаль. Так, дальше. Сегодня у нас с вами знаменательный день!
Впервые в истории нашего Национального Парка против нас выступают
настоящие противники! Активисты Европейского Центра Любителей Живой
Истории имени Клаузевица попросились принять участие в нашей работе и даже
заплатили за это валютой!"
Мы тоже платили валютой, но говорить ничего не стали, потому что понимали,
что нечего сравнивать кой-чего с кой-чем.
"Потому, значит, будет у нас исторически правильный противник! Так что
обмундировывайтесь товарищи, и вперёд!"
Мы обмундировывались часа полтора. Гимнастёрку мне нашли, хотя и на два
размера больше, джинсы пришлось оставить свои, а вот сапоги были почти
впору и налезали с носками, чему я порадовался, потому что остальным
пришлось навертеть портянки, и ни у кого не получилось. Командир
показывал, но только всех запутал. Эмманюэль Акылбековна тоже обошлась без
портянок. Ей вообще пришлось голенища сзади распарывать, иначе не
налезало. И медицинскую сумку нести в руках, потому что ремень оказался
короткий и через грудь никак не надевался.
Потом мы построились и сели на грузовик, командир сел в кабину и мы
поехали. Из города мы выехали на шоссе, а с него на просёлочную дорогу,
пыльную, совсем как у нас.
Грузовик страшно скрипел и раскачивался, он был весь скреплён проволокой и
скобами, а кое-где даже склеен супрификсом. Я только было собрался
поинтересоваться, почему это нам такой сарай дали, когда Одолеев вдруг
высунулся из кабины и страшным голосом закричал: "Воздух!.."
Сначала я решил, что у него припадок астмы или чего-то вроде, но потом
услышал, что над головой ревут моторы самолётов и сразу всё вспомнил. А
Одолеев кричал: "Все из машины! Отбежать от шоссе и лечь! Вести огонь по
ероплану!"
Огонь вести было не из чего, потому что ещё на обмундировании мы его
спросили про оружие, а командир сказал, что оружие мы добудем в бою. То
есть у врага. Мне очень хотелось шмайсер и пару фаустпатронов и огнемёт. И
кинжал. И трофейные швейцарские часы, по возможности с условно убитого
мной офицера...
Но врага не было видно, самолёты кружились над головой, потом один
спикировал и пролетел так низко, что с меня сорвало будённовку, а
гимнастёрку вырвало из-под ремня и задрало на голову. А когда он пролетел,
на шоссе раздался взрыв и во все стороны полетели обломки грузовика. У
меня дух захватило, я закричал: "Ура!..", и тут со мной рядом, едва меня
не пришибив, грохнулся горящий труп.
Я завизжал и кинулся прочь, забыв сразу про самолёты и про войну и про
оружие от врага и про часы.
По дороге меня кто-то перехватил, я понял, что надо драться без оружия и
дал ему головой в самую развилку. Но он - это был не враг, а командир -