"Война без особых причин" - читать интересную книгу автора (Багой Александр)14Я нервно зевнул, потянулся, упершись ладонями в крышу «УАЗика», посмотрел на часы. – Без пяти одиннадцать, – сказал я вслух. Мне никто не ответил. Я поерзал на сидении. Сменил позу. Сидение противно заскрипело. – Уже два часа сидим, – снова сказал я. Дядя Коля обернулся и посмотрел на меня. – Не суетись, – Да я и не волнуются, – ответил я, сдерживая раздражение – просто я уже два часа здесь сижу, а на кой черт – непонятно! Дядя Коля терпеливо ответил. – Мы ждем Сяву. Я тебе это уже объяснял. – А если он не придет, а, дядя Коля? Мы что, всю жизнь тут будем сидеть? – спросил я, и оглянулся на Осину и Чибу в поисках поддержки. Осина промолчал. Чиба ответил мне полным сочувствия взглядом, но высказаться не решился. – Придет, – спокойно сказал дядя Коля и отвернулся. – Включи музыку, – попросил он Длинного. Длинный воткнул кассету. «Шансонетка…» – запела магнитола. Я громко вздохнул. – Слышь, Вадик… – сказал Длинный. – Что? – Ты вроде у бабы был? – Ну? – я с подозрением посмотрел на него. – А чего ты тогда такой нервный? Не дала что ли? – и Длинный засмеялся. Дядя Коля насмешливо подмигнул мне в зеркале заднего вида. – А правда Вадик, что не дала? Так не переживай, от сперматоксикоза мы тебе умереть не дадим. Другую найдем! Я зло фыркнул и отвернувшись уставился в окно. Ведь от Юли я ушел только по тому, что дядя Коля велел быть у него в восемь. А зачем? Чтобы задницу в «УАЗике отсиживать?! Дядя Коля перегнулся через спинку сидения. – Да ты не обижайся, – улыбаясь сказал он, – мы же шутим. – Я не обижаюсь, – буркнул я не глядя на него. Дядя Коля примирительно похлопал меня по плечу. – И правильно, не обижайся, – сказал он и заботливо заглянул мне в лицо. – Что, Вадик, проблемы? Поругался что ли с ней? – Да нет, – ответил я нехотя. Дядя Коля не отставал. – А что тогда? Я не выдержал – Ну чего прикопались-то? Женюсь я, понятно? Же-нюсь! – Н-у-у-у, – потрясенно протянул дядя Коля. Я огляделся. Все смотрели на меня, даже Длинный. Лица их расплывались в улыбках. На меня снова накатило раздражение. – Ну чего смотрите?! – выкрикнул я. – Женюсь и все! Что такого-то? – Не врешь? – спросил дядя Коля. – Нет. – Ну-у, Вадик, – Ну-у, Вадик! Поздравляю! Я смущенно улыбнулся. Сзади меня облапил Чиба. – Поздравляю, Вадик! – сказал он. – Теперь тебе ребенка надо делать! Я весело засмеялся. Раздражение прошло, на душе вдруг стало легко. – А я уже! – Что, уже? – не понял Осина. – Уже сделал, – пояснил я улыбаясь. – В декабре родится. Дядя Коля только покрутил головой. – Наш пострел везде поспел, – сказал он. – А свадьба-то когда, жених? – Не знаю, – ответил я. – Да может свадьбы и не будет. Просто распишемся и все. – Ну нет, – решительно возразил дядя Коля. – Первый из нас женится и без свадьбы? Не выйдет! Я махнул рукой. – Ладно, поживем– увидим. – Тут смотреть нечего, – ответил дядя Коля. – Есть жених, есть невеста и есть деньги. Значит будет и свадьба. – Правда, Вадик, – поддержал его Осина. – Надо свадьбу играть. – Свадь-бу! Свадь-бу! – закричал Чиба. Я поднял руки сдаваясь. – Уговорили. Будет свадьба. Дядя Коля вдруг насторожился. – Тихо! – прошипел он. Мы замерли. Белая «восьмерка» въехала во двор. Остановилась между железными гаражами и помойкой, метрах в тридцати от «УАЗика». Погасли фары, потом заглох двигатель. Водитель вылез, захлопнул дверцу, склонился, закрывая ее. – Сява, – тихо сказал дядя Коля. Сява выпрямился. Оглядел двор. Дернулся, заметив наш «УАЗик». Быстро пошел, почти побежал к обшарпаной кирпичной пятиэтажке. – Дядя Коля распахнул дверцу. – Сява! – позвал он. Сява вздрогнул и остановился. – Сява! – чуть громче повторил дядя Коля. Сява медленно повернулся. – Сюда иди! – поманил его пальцем дядя Коля. Сява пошел к нему деревянно переставляя ноги. Дядя Коля спрыгнул на землю. – Здорово, Сява. – З…Здорово, Б…Боцман, – выдавил Сява. Я прилип к окну не сводя с Сявы глаз. – Что не заходишь? – улыбаясь спросил дядя Коля. – Зазнался что ли? – Сява посмотрел на него как кролик на удава и не ответил. В глазах его был ужас. Дядя Коля взял Сяву за рукав и потянул к боковой дверце. – Залазь. Сява слабо дернулся. – Н…Не надо, Боцман! – умоляюще забормотал он. – Не надо! Дядя Коля деланно удивился. – Да ты что, Сява? Испугался, что ли? Чего? Мы же просто покататься поедем… Дядя Коля открыл дверцы и подтолкнул Сяву. – Лезь. Сява обреченно вздохнул, и пригнувшись, обреченно полез в машину. Запнулся о порожек. Упал, и так и остался на полу. Дядя Коля залез следом. – Поехали, Длинный, – бросил он. «УАЗик» медленно тронулся, постепенно набирая скорость. Дядя Коля придвинулся ближе к Сяве. Сява отшатнулся. Пытался отползти, но уперся спиной в стену. Его ноги беспомощно скребли пол. Сяве было страшно, и он даже не пытался этого скрыть. Я почувствовал брезгливую жалость к нему и странное, болезненное любопытство. Словно подглядываешь за человеком, который делает что-то стыдное. – Ну что, Сява, – П…Похоронили. – Место хорошее нашли? – Х…Хорошее.. на … горке. Дядя Коля задумчиво покачал головой. – Это хорошо, что на горке. А у меня мать в низине похоронили. Весной затопляет. Это плохо. Да, Сява? Сява затряс головой. – Д…да. – Хотя я-то думаю, что мертвым все равно где лежать. Один черт гнить, так какая разница где? А ты как думаешь? – Н..Не знаю. – Что значит не знаешь? – поморщился дядя Коля. – Вот ты Сява где хочешь, чтобы тебя похоронили? В низине или на горке? Или, скажем, просто на помойку выбросили? А. Сява? Сява закрыл глаза. Пот ручейками стекал по его лицу. Волосы на голове взмокли. Сява молчал. Дядя Коля похлопал его по щеке. – Эх ты Сява, Сява. Сявка ты , а не Сява. Остаток пути мы ехали молча. На просеке машину сильно трясло. Сявина голова безвольно болталась на плечах. Наконец «УАЗик» остановился. – Приехали, – Выходи. Сява не вставая пополз к двери. Дядя Коля схватил его за шиворот и скинул на землю. Спрыгнул сам. Следом вылезли мы. Я огляделся. Мы были в лесу. Ярко светила луна. Легкий ветерок раскачивал верхушки берез. Листва тихо шелестела. – Поднимите его! – сказал дядя Коля. Мы с Осиной подхватили Сяву и поставили на ноги. – Не будем терять время – сказал дядя Коля. – Мне от тебя нужен полный доклад – кто, сколько и когда платит Интеллигенту. И где Интеллигент хранил общак. Скажешь – отпущу живым. – Я… я не знаю, – дрожащим голосом ответил Сява. – Врешь, – уверенно сказал дядя Коля. – Нет! Падлой буду – не знаю! – забожился Сява. Дядя Коля задумчиво почесал нос. – А может и не врешь… В глазах Сявы появилась надежда… Дядя Коля вдруг весело улыбнулся: – Врешь – не врешь, зачем гадать? Сейчас и проверим! Согласен? Сява неуверенно кивнул. Дядя Коля нырнул в «УАЗик». Когда вылез, в руках у него была ножовка по металлу. – Вот Сява, это лучше любого детектора лжи, – сказал он. Сява рванулся из наших рук. Мы с Осиной вцепились в него, не отпуская. Сява рвался с такой сило, что повалил нас на землю. – Не-е-ет! – дико закричал он. – Н-е-е-ет! – Тащите его на поляну! – приказал дядя Коля. Мы поволокли Сяву. За руки, спиной вперед. Дядя Коля шел следом. – Кидайте здесь! – сказал он. Мы опустили Сяву на землю лицом вверх. Я встал коленями ему на грудь. Чиба навалился на ноги. Дядя Коля руководил. – Руку держите, руку! Сява сцепил пальцы. Мы с трудом разорвали их. Дядя Коля подсунул обрубок бревна. – Прижимай! Осина схватил Сявину кисть и надавив на нее всем телом, прижал поперек бревна. Сява выгнулся, пытаясь высвободиться. – Суки! – кричал он. – Суки! Беспредельщики! Дядя Коля склонился над ним. – Все еще хочешь быть героем? Сява отчаянно брыкался, чуть не сбросив меня на землю. – Сука ты, Боцман! Пидор! – закричал он. – Ну убей меня, сука! Убей! Все равно ничего не скажу! Сдохну, а не скажу. На лице дядя Коли не дрогнул ни один мускул. – На счет сдохнуть – мысль хорошая, спокойно произнес он, – только не сразу. Умирать ты будешь медленно. Дядя Коля встал на колени. Установил полотно ножовки на запястье Сявы. Сява, подо мной, задрожал. Крупные капли пота градом катились по его лицу. – Хочешь быть героем? Ну так будь, – А-А-А-А! – дико выл Сява. Зубья ножовки рвали человеческую плоть. Сява бился подо мной. Я едва мог удержать его. – А-А-А-А!! Его вой сверлил уши. Тошнотворно теплые сгустки упали мне на лицо и поползли по щеке. Мне казалось, что я сейчас сойду с ума, если не вытру их, но я не мог отпустить Сяву. Ножовка безостановочно шныряла вперед-назад, снова вперед и снова назад… Сява обмяк. Вой оборвался. В наступившей тишине я услышал как хрустит перепиливаемая кость. – Все! – выдохнул дядя Коля. Кисть лежала на земле, возле бревна. Сявина рука без нее выглядела странно. Как-то недоделано. Кровь толчками выливалась из нее, образуя на траве тускло блестевшую лужицу. Чиба встал и шатаясь побрел к кустам. – Глянь, он не сдох там? – сказал дядя Коля. Я посмотрел на Сяву, его лицо отливало мертвенной синевой. Надо было проверить пульс. Я с трудом перебарывая себя протянул руку. Ощутил слабое биение. – Вроде, нет… Из-за кустов донеслись лающие звуки. – Чибу вырвало. Дядя Коля бросил мне резиновый жгут. – Перетяни, пока вся кровь не вытекла. Осторожно, стараясь как можно меньше касаться руки, я затянул жгут. Кровотечение резко уменьшилось. Осина сидел на корточках и остановившимся взглядом смотрел на бревно. Вернулся Чиба. Не доходя нескольких шагов он споткнулся и тяжело осел на землю, хватая воздух открытым ртом. – Вадик, надо ямку вырыть, – сказал дядя Коля. Я поднял на него глаза. Дядя Коля жадно курил, держа сигарету кончиками окровавленных пальцев. Когда он затягивался, огонек сигареты разгорался, освещая его лицо: острый нос, выпирающие скулы и темные провалы щек. – Какую ямку? – механически переспросил я. Дядя Коля раздраженно отбросил окурок. – Могилу, Вадик, – ответил он. – Могилку. Я встал. Ноги затекли. Преодолевая боль я сделал несколько шагов. – Чибу тоже возьми, – бросил мне в спину дядя Коля. Я пошел к Чибе. – Вставай, – сказал я ему. Чиба непонимающе посмотрел на меня. Мне показалось, что он словно похудел. По крайней мере не было на щеках его вечного кирпичного румянца. Я схватил его за руку, потянул вверх. Чиба поднялся. Я толкнул его в спину. – Шагай! Чиба спотыкаясь, пошел к машине. Я – за ним. Длинный сидел возле «УАЗика» и курил. – Закончили? – спросил он, увидев меня. Я не отвечая вырвал у него сигарету. Глубоко затянулся. – Да ты говори, закончили? – потеребил меня длинный. – Лопаты дай, – ответил я ему. – Сейчас, – засуетился Длинный. Он полез в машину и вынул из нее три лопаты – две штыковые и одну совковую. Я взял штыковую и, волоча ее за собой, отошел от «УАЗика метров на пять. Обоими руками взялся за ручку и с размаху всадил лопату в землю. – Здесь. – Погоди, – остановил меня Длинный. – Давай сначала дерн уберем. Мы очертили лопатами прямоугольник метра два на полтора. Потом разделили его на квадраты. Каждый квадрат дерна аккуратно вынимали и складывали в сторонке. – Чиба, иди сюда! – позвал я, когда с дерном закончили. – Копай! Чиба безучастно подчинился. Мы быстро выбрали верхний, черный слой. Дальше пошла глина. Мы с Чибой обдалбывали ее. Затем в яму спрыгивал Длинный с подборкой. В это время я отдыхал. Несколько раз оглядывался туда, где остался Сява. Дядя Коля и Осина сидели возле него на корточках. Что-то негромко спрашивали. Сява отвечал, слабым, прерывающимся голосом. В один из таких перекуров я сидел на земле, вытянув перед собой ноги. Услышал приближающиеся шаги. Кто-то подошел сзади и остановился. Чиркнула спичка. В воздухе резко запахло табаком. Догоревшая спичка упала передо мной. Я не обернулся. – Длинный, дочищай и хорош – произнес за моей спиной дядя Коля. Длинный разогнулся в яме. Вытер со лба пот. – Да я, Боцман, и сам так хотел, – сказал он. Ему, похоже, очень хотелось поговорить. – Вадик, иди Андрюхе помоги, – сказал мне дядя Коля. Я нехотя встал. Неописуемая, какая-то вековая усталость, давила меня к земле. Сява лежал на прежнем месте. Он не шевелился. Кровь на земле уже успела почернеть и свернуться. – Берись за плечи, – сказал Осина. Я ухватил Сяву за рубашку. Осина взял за ноги. – Поднимаем, сказал он. Сявина рубашка задралась, обнажив белое, без единой кровинки, тело. Я перехватил, комкая ткань в кулаке. – Понесли, – сказал Осина, и мы понесли, широко расставляя ноги и приседая под тяжестью тела. За нами, по земле, тянулся кровавый след. – Заноси! – морщась бросил Осина. Я занес голову Сявы и мы уложили его на кучу вынутой земли. Осина уперся в него руками. – Толкай! Мы столкнули Сяву в яму. Я услышал как его тело ударилось в дно могилы. Раздался громкий стон. Я вздрогнул. Наступил на кучу земли и заглянул к нему. Сява лежал на спине. По его измазанному кровью и грязью лицу катились слезы. Дядя Коля ногой спихнул в яму несколько крупных комков глины. – Засыпайте, – сказал он. Осина взял лопату. Поддел снизу кучу земли и обрушил ее в могилу. Из могилы донеслось тихое всхлипывание. … Я остервенело кидал землю. Я торопился засыпать могилу. Плач Сявы звучал у меня в ушах. Когда на месте ямы вырос невысокий холмик, я остановился. Встал, опершись на лопату и тяжело дышал. Дядя Коля присел на корточки и прижался ухом к земле. Прислушался. – Еще живой, сучонок, – удивленно сказал он. Дядя Коля выпрямился, шагнул на холмик и затоптался на нем. Рыхлая земля проседала под его тяжестью. От машины подошел Длинный. В руках у него была большая банка. – Вот бензин, – Полей бревно и вокруг, – ответил дядя Коля не переставая топтаться. Длинный повернулся, чтоб уйти. Дядя Коля повернулся и снял с себя рубашку. – Эй, Длинный, – сказал он. – Ее тоже сожги, – и кинул ему свою запачканную кровью рубашку. – Сожгу, – Мою тоже возьми, – сказал Осина. – Давай. Длинный посмотрел на меня. – Ты тоже давай, Вадик. Я стянул через голову футболку. Вытер ею лицо, руки, плечи. Кинул Длинному. – Держи. Длинный ловко поймал. Перебросил через руку вместе с остальными и ушел. Дядя Коля взял квадрат дерна, Уложил. Придирчиво оглядел. – Пойдет, – и оглянулся на нас. – Работаем, пацаны, работаем! – Эй, мудаки! – услышал я крик Длинного. Обернулся. Длинный стоял возле бревна и размахивал чем-то над головой. Я не сразу понял чем. – Эй, мудаки! – кричал Длинный. – Вы же руку забыли! К горлу подкатил комок. Я стиснул зубы, сдерживая тошноту… – Сожги ее! – крикнул дядя Коля и вздохнув добавил, – не раскапывать же… Мы укладывали последние квадраты дерна, когда подошел Длинный. От него сильно пахло бензином. – Почти незаметно, – сказал он. – Полить бы хорошо, – ответил дядя Коля. – Жалко воды нет. – Можно только поссать, – сказал Осина. Дядя Коля засмеялся. – А что? Можно. Где тут у него голова? – Тут, – показал Осина. Дядя Коля встал на свежеуложенный дерн. Расстегнул брюки. Осина встал рядом с ним. Зажурчала струя мочи. – Пусть Сява попьет, – ухмыльнулся дядя Коля. – Думаешь протечет? – с интересом спросил длинный. Дядя Коля пожал плечами. – Не знаю. Может быть. – Тогда я тоже поссу, – решил Длинный. А ты, Вадик? – Я? Что я? – вздрогнул я. – Ну, будешь ссать? Я взглянул на них. Они все стояли на могиле. Ссали. Даже Чиба. Да, Чиба тоже стоял там. Они смотрели на меня и ждали. Я физически ощутил пустоту, образовавшуюся вокруг меня. Я должен был что-то сделать. – Давай, чего ты? – подбодрил меня дядя Коля. – Не стесняйся. И я шагнул вперед. Встал на могилу. Расстегнул джинсы. Сначала не было ничего. Ни капли. Но вдруг полилась толстая желтая струя. Остро запахло мочой. – Молодец, Вадик! – захохотал Длинный. – Напои Сяву! Дядя Коля подтянул брюки. – Хватит ссать, – сказал он. – Поехали, – и пошел к машине. Осина и Длинный двинулись за ним. Струя иссякла. Я стряхнул последние капли и застегнулся. – Вадик, забери лопаты! – крикнул мне Длинный. Я собрал лопаты, очистил с них глину. Принес к машине и засунул под сидение. Сел сам. Когда мы уже отъезжали, я оглянулся и увидел примятую траву и догоравший посреди поляны костер. Дядя Коля повернулся на переднем сидении. – Ну что Вадик, решил когда свадьба-то? |
||
|