"Алексей Кошкин. Люди и те, кто против них (Повесть-сказка) " - читать интересную книгу автора

горел - человек пожилой, семейный, преуспевающий - здесь, в Великодержавии,
рай для журналиста! Дерзкие факты, разоблачения, огромная жажда информации
у народа, огромная жажда обрести профессионализм у местных коллег; вот-вот
эта страна поймет, постигнет, поймает западный ветер свободы... А сейчас,
когда опускаются руки, когда удивляешься порой, насколько эти люди не
уважают себя, как они беспомощно злы, как они вообще еще живые - как я
приеду к жене, которую оторвал от себя на десять лет, к детям, которые
усмехнутся: "Что, папа, как там? Ты уже научил их свободе?" Старший сын,
богослов и философ, будет, конечно, иметь в виду свободу выбора, которую
всем предоставил Бог. А выбору, сын, их учить не надо. У них и так огромный
выбор. Например, товаров, на которые не хватает денег. Выбор болезней, от
которых здесь не умеют лечить. Выбор из двух зол, или даже больше... И
самый главный, традиционный - кого ненавидеть. Ну, тут большая тема,
большая беда... В общем, никому не нравится терпеть поражение, подумал
директор. Ненавидят, в основном, нас, носителей других языков, носителей
другой культуры; или даже носителей просто культуры, здешней - их все
меньше...
А пока есть агентство - есть люди, крепкие, веселые. Они как будто
светятся на фоне местного уныния и сумрака. Некоторые даже друзья... Хотя
Синьоретти не любил заводить друзей. За годы работы в Великодержавии
столько их предало его, предало работу. Их купили, напугали? Слухи; люди с
непроницаемыми лицами, непонятные телефонные звонки, одна заказная статья,
другая, третья... Смотришь, а человек-то уже не светится. Вот загадка, да?
А я - нет, не вернусь домой так, чтобы отводить глаза. Не дам себе
поставить мат, лучше кулаком по доске - трах! Да это и не игра - у меня
фигур вдвое меньше и тот, играющий за черных, держит меня под прицелом.
Направил револьвер и держит!..
Именно после такой записки закрылось агентство "Независимое бюро", в
соседнем здании. По слухам, чтобы освободить журналистов, взятых в плен на
войне, понадобились огромные деньги и выполнение каких-то там особых
условий... Невероятными усилиями собрали деньги, а выполнить условия обещал
генерал из Великодержавной Службы Безопасности, ВСБ. А через месяц смотрю -
закрылось "Независимое бюро", кто-то уехал, кто-то перешел ко мне, а кто-то
вообще пропал...
Идет война, настоящая война! Нет, не та, что с Островом, который
поднялся против Великодержавии, борется за независимость от центральной
власти... Нет, война всех против всех, и не найти союзников в этой войне.
Через день в кабинете директора раздался телефонный звонок. Говорил
глухим, нарочно измененным голосом автор той записки.
- Почему вы не пришли?
- Я вам не доверяю, - ответил Синьоретти. - Почему вы не подписались?
Почему обратились именно ко мне? Странно было бы придти на встречу
неизвестно с кем, одному. Что вы хотели сообщить?
- Очень важная информация! Надо немедля предать огласке это дело,
иначе все погибло. Почему именно к вам... Мы встречались в Европе, нас
знакомили, - сказал голос, и Синьоретти узнал его. Он чуть не назвал его по
имени, но осекся - их могли слышать.
Синьоретти обещал встречу. Назначили в кафе.
В кафе появился грузный и равнодушный парень, он отвел директора в
другое кафе, далеко от агентства. За столиком сидел господин Халиев, в