"Г.К.Крыжицкий. Обаяние ума (Воспоминания современников об А.Ф.Кони) " - читать интересную книгу автора

Г.К.КРЫЖИЦКИЙ


ОБАЯНИЕ УМА

ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ ОБ А. Ф. КОНИ


1


"Только в творчестве и есть радость - все остальное прах и суета", -
признавался в одном из писем к М. Г. Савиной Анатолий Федорович Кони. В
этом признании -нет преувеличения: он вносил творчество во все сферы своей
деятельности - и в самоотверженную работу юриста, и в бесчисленные
публичные выступления, и в писательский труд за столом, и в те устные
миниатюрные рассказы, которыми он так охотно делился в интимной обстанове
с близкими и друзьями. И даже сидя на каком-нибудь скучнейшем заседании и
для вида "слушая краем уха утомительные элоквенции гг. адвокатов", он
размышляет об искусстве, делает заметки о писателях, о театре, об актерах.
Восхищаясь ораторским мастерством Кони, утверждали, что он стал бы
замечательным актером, если бы не предпочел профессию юриста. Многолетней
своей корреспондентке Савиной он писал, что чувствует себя полезным,
только "вступив на наиболее свойственное ему амплуа "резонеров"
в Государственном совете".
Это сказано с юмором, не покидавшим Анатолия Федоровича даже в самые
серьезные и трудные минуты жизни.
Среди "диких невежд сената и седых злодеев Государственного совета",
как характеризовал Герцен высших государственных деятелей Российской
империи в связи с осуждением Чернышевского, Кони был чем-то вроде белой
вороны. В Государственном совете он занимал крайнюю левую позицию, дружил
со знаменитым исследователем Средней Азии - соседом по креслу в совете -
Семеновым-ТянШанским, всегда с иронией, а зачастую и с нескрываемым
отвращением отзываясь о многих своих "коллегах". С крайней неприязнью
относился он к сенатору Кесселю - представителю обвинения по делу Веры
Засулич. Реакционеры торжественно отмечали какой-то юбилей Кесселя. В этот
день Кони зашел к нам - мы жили на одной лестнице с Кесселем. На шутливый
вопрос, не заходил ли и он приветствовать юбиляра, Анатолий Федорович
сердито ответил:
"Таких я не поздравляю".
Ему несколько раз предлагали портфель министра юстиции в периоды, когда
правительство пыталось заигрывать с общественным мнением. Он отказывался,
требуя изъятия тюремного ведомства из ведения министерства юстиции.
А шутя говорил, что предпочитает сохранять независимое положение и что
по той же причине он остался холостяком.
- Представьте себе, - иронизировал он, - большая казенная квартира.
Анфилада комнат. Ну, жена... туалеты...
выезды... наряды... Несколько детских. Гувернеры, бонны, гувернантки...
А что, если вы не угодили начальству и вас выкинули из теплого местечка?..
Так и прожил он жизнь бобылем, один в большой квартире, всегда