"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

Но вдруг подумал, что разговаривает с офицером уж слишком фамильярно, и
добавил: - Слушаюсь, остаться за вас, товарищ техник-лейтенант!
- Дежурному по стоянке я уже объявил об этом, - улыбнулся Пучков и
положил темную, пропитанную маслом и бензином ладонь на плечо Корнева. -
Поторопи Желтого: он ужасно медлителен. Помоги Ершову: тот из сил выбился. И
приведи в порядок "старушенции".
- Слушаюсь, товарищ техник-лейтенант!
- Вышколил вас Громов. Козыряете при каждом слове. Когда мы вдвоем, не
становись по стойке "смирно", ведь ты - моя правая рука.
Отчасти это было действительно так. Корнев, как единственный в
эскадрильи механик сверхсрочной службы, не только обслуживал свой самолет,
но и часто выполнял обязанности техника звена, когда тот отлучался.
Пучков подошел к самолету, вскочил в кабину и, достав ракетницу,
выстрелил вверх. Это означало, что ему нужна автомашина для поездки на
старт. Но ожидать он ее не стал, а быстро пошагал по выгоревшему полю. И все
время не сводил взгляда с самолетов, то и дело отрывавшихся от земли там, в
конце разбега, около речки, окаймлявшей аэродром. Голова Пучкова
поворачивалась справа налево, провожая бомбардировщики, взлетавшие один за
другим, потом возвращалась в исходное положение.
Вдруг ослепительно-белый бомбардировщик в конце разбега почти на
скорости взлета отрулил в сторону. Левое крыло едва не зачертило по земле.
Это означало, что за несколько секунд перед взлетом пилот решил, что
лететь нельзя.
"Хорошо, что машина не опрокинулась, - подумал Пучков. - Затормозил бы
резче, вот тебе и капут. Какая-то техническая неисправность. А кто виноват?
Механик, конечно, и я. Даже если и матчасть сдает, все равно виноваты
механик и инженер. Матчасть не должна отказывать. В самолете сотни
агрегатов, все они упрятаны внутри, а разве глаз у механика - рентгеновский
аппарат?.."
Опасение за жизнь курсантов и инструкторов, всегда побуждавшее Пучкова
к действию, смешалось вдруг с личной тревогой за жену, с боязнью, что Зина к
нему больше не вернется...
Правда, после свадьбы Зина старалась отдать ему все, что может отдать
мужу молодая красивая женщина. Его смущало лишь то, что она с какой-то
показной, перехлестывающей через край радостью водила его по домам подруг,
целовала там при всех, ухаживала за ним, как за возлюбленным. А когда Сергей
приходил с аэродрома домой, пропыленный, с песком, набившимся в карманы, она
мыла ему голову. Вся она, казалось, растворилась в его желаниях. Пучков,
словом, был счастлив.
Но месяца через три, как это часто бывает у неуравновешенных натур, ее
страсти поутихли. Она словно бы увидела, что с замужеством в ее жизни почти
ничего не изменилось. Ее тщеславие, заставившее много лет подряд искать
мужа, который дал бы желанную жизнь с почетом, всеобщим вниманием и пальмой
первенства в кругу подружек, с которыми она училась в школе, не было
удовлетворено. Пучков был всего-навсего скромный "технарь", а Зина знала,
что в званиях и должностях "технари" растут медленнее летчиков. "Дура, -
думала она, - столько летчиков ухаживало, а вышла за техника". Она требовала
от Сергея, чтобы он немедленно перевелся в другую воинскую часть, где ее не
знают.
- Офицер не нанимается, он служит там, где ему приказано, - ответил