"Виктор Крюков. Свет любви " - читать интересную книгу автора

- Старший сержант Корнев! - позвал Громов. - Пусть механики помоются,
потом отведете их на ужин. А я займусь индивидуальной строевой подготовкой с
прикомандированным. За это время пусть увольняемые в город приготовятся к
осмотру. Осматривать буду я.
Тренируя Князева на дороге между лагерем и стоянкой самолетов, Громов
подумал: "Любопытный экземплярчик". Даже тогда, когда Князев твердо ставил
ногу, ступня его отъезжала назад, будто шел он по скользкому льду.
- Товарищ старшина, - засмеялся Князев, - меня из пехоты отослали
учиться в техническую школу из-за этого. Ротный так и сказал: не одни
строевики нужны армии... Когда я иду по снегу, след в два раза больше самой
ступни... Папаша в чем-то просчитался.
Механики обычно были недовольны, когда старшина занимался с ними
строевой подготовкой, подсчитывал шаг. И сейчас Громова удивила, даже
обезоружила та легкость, с какой Князев отнесся к "штрафным" занятиям. Он
видел, что перед ним не разгильдяй, а просто "хронический нестроевик", как
мысленно окрестил он Князева. Старшина прекратил бы эти, видно, бесполезные
занятия, если б не знал, что Князев - механик самолета самого начальника
училища. Жить в ладу и даже дружить с людьми, которые по роду службы близки
к высоким должностным лицам, было правилом Громова. Поэтому он не кричал на
Князева, не выходил из себя, а, наоборот, то и дело давал ему отдыхать,
разрешал курить, а сам в это время стремился показать, как надо ставить
ногу, как откидывать руку, как надо делать повороты на ходу, полагая, что
Князев оценит это и при случае похвалит его генералу. То и дело Громов
поглядывал на стоянку. Он с нетерпением ждал, когда появится генерал. Ему
хотелось показать, что вот он, старшина эскадрильи, встретившись с
нетренированным в строевой подготовке военнослужащим, сразу обратил внимание
на этот недостаток и взялся его устранить. Желание Громова сбылось. Издали
увидев генерала, идущего от стоянки с мальчиком лет десяти, он скомандовал:
- Шагом... марш!
Князев, кусая узкие усики, двинулся своим шатающе-скользящим шагом
навстречу начальнику училища.
- Старшина-а... смирно! Р-равнение направо! - отрубил Громов, переходя
на шаг невероятной четкости.
- Товарищ генерал! Проводится индивидуальная строевая подготовка с
прикомандированным к подразделению старшиной действительной службы Князевым.
Старшина эскадрильи старшина Громов.
- Вольно! - сказал генерал остановившись.
Наступила пауза. Ожидая похвалы, Громов глазами ел начальника училища,
но генерал молчал не отходя. И, продолжая смотреть в его округленные глаза,
в благообразное лицо, на котором, по мнению Громова, не было решительно
никаких черт, свойственных боевым генералам, старшина при всем его
благоговении к высокому званию начальника училища разочаровывался в его
внешнем виде. В летной, шоколадного цвета куртке с молнией, в легких
парусиновых сапожках, в синих бриджах, на которых почти не было видно
лампасов, генерал казался совсем нестроевым. Громову, ревниво любящему и
службу и армейскую форму, стало прямо-таки не по себе.
По специальности генерал-майор Тальянов был летчик-инструктор-методист.
Длительная служба в методическом отделе училища и особенности этой профессии
наложили на него отпечаток. В нем было что-то от пожилого ученого, педагога,
но ничего - от бравого, молодцевато подтянутого генерала, каким Громову