"Светлана Крушина. Хроники империи или История одного императора ("Барден" #2) " - читать интересную книгу автора

- Хорошо, - после короткого размышления сказал император и снова
обратил взгляд на дюкессу, глаза его вспыхнули. - С тобой, сестра, мы
поговорим позже. Оставь нас.
Щеки Карлоты вспыхнули гневным румянцем; она не привыкла, чтобы ее
оскорбляли в присутствии тех, кто стоял ниже нее.
- Но я...
- Я сказал - оставь нас, - повторил император, понизив голос, и дюкесса
немедленно ретировалась.
- Сядь, - велел император Марку, указывая на кресло в углу, и снова
повернулся к казначею. - Продолжайте.
Марк тихо сел, где было велено и принялся рассеянно листать книгу,
которую взял с примостившегося рядом столика. В книге он не понимал ровным
счетом ни слова, очень уж она была мудреная, а от украшающих ее страницы
рисунков Марку стало не по себе. Он взглянул на обложку; название состояло
из одного длинного сложнопроизносимого слова и ни о чем ему не говорило. Он
отложил книгу и стал прислушиваться, о чем отец говорит с казначеем и
Альбертом. Это было гораздо ближе и понятнее.
Наконец, казначей поклонился и ушел, унося с собой пухлую пачку
отчетов.
- Иди сюда, - сказал император, делая Марку знак приблизиться. -
Садись.
Молча Марк повиновался. Он начинал нервничать. Голос отца звучал глухо
и устало, отец был явно не в духе. В таком состоянии малейшая дерзость,
малейшее неповиновение могло вывести его из себя, а Марк собирался даже не
дерзить - он собирался отстаивать свою свободу воли. Это могло быть
истолковано как бунт; а бунты император подавлял беспощадно и решительно. К
тому же, Марка нервировало молчаливое присутствие в кабинете Альберта.
Говорить, очевидно, придется при нем. Не то, чтобы Марк не доверял Альберту,
который был, как ни крути, самым близким к императору человеком, и которого
Марк с раннего детства привык видеть рядом с отцом, но разговор предстоял
очень личный. Однако, он не посмел просить отца о беседе наедине, и только
вопросительно посмотрел на Альберта. Тот сделал вид, что ничего не заметил.
- Это ты притащил Карлоту сюда? - спросил император довольно холодно.
- Нет, отец. Я встретил ее уже во дворце.
- Тварь... - проговорил император очень тихо, но с такой ненавистью,
что Марк взглянул на него со страхом. До сих пор ему не приходилось слышать,
чтобы отец о ком-то говорил с ненавистью, а поскольку произнесенное им слово
относилось, без сомнения, к родной сестре, прозвучало оно особенно жутко. -
Почему ее не арестовали? Что ей тут надо?
- Арестовали, отец?..
Но император решительно взмахнул рукой, словно заявляя: "Об этом мы
говорить не будем", и Марку пришлось запрятать свое удивление поглубже.
- Ну а зачем приехал ты? - продолжал император. - Что за срочность
такая?
Марк внутренне сжался. Сейчас начнется... Нет, ему и раньше приходилось
спорить с отцом, и отстаивать свои убеждения, но всегда это было очень
болезненно и тяжко, и почти всегда кончалось ничем. Не считая себе слабаком,
Марк все же признавал, что отец гораздо, гораздо сильнее него в моральном
плане. Против давления его воли было почти невозможно выстоять. Немногим это
удавалось.