"Павел Крусанов. Мертвый язык (Роман)" - читать интересную книгу автора

Когда поступило сообщение о следующем происшествии (на этот раз - две
голые девицы с одним далматинцем на поводке), факт вероломного заговора уже
не вызывал сомнения ни в сержантском, ни в старшинском, ни в офицерском
звене. Участок охватила легкая паника, и начальник отделения поспешил
доложить о сложившейся оперативной обстановке в главк.
- Что за хрень, подполковник?! - дала раздраженную отповедь трубка. -
Одни бандитов ловят, а другие сопли глотают, булки мнут и лапки воробьям
выкручивают! Это что за стриптиз, понимаешь?! У вас там Африка, чтобы голыми
гулять?! Развели бордель! Дефиле беспорточное! Наведи порядок, подполковник,
и чтоб я больше о твоих голожопых не слышал!
Начальник отделения отпрянул от трубки, как от брызнувшей крови. С этой
минуты он стал смотреть на поразившую его участок заразу сквозь сжатые зубы,
словно злой подросток. Спустившись из кабинета в приемную часть, он так
надвинул нарушителю в фуражке околыш на уши, что те, распухнув и налившись
пунцовым соком, вяло обвисли у мерзавца по бокам лица. Однако это был всего
лишь жест отчаяния - подполковник выпускал пар. "Был бы дубом, - грустно
подумал начальник отделения, уже сожалея о рукоприкладстве, - спал бы
сладко, жил бы долго, был бы крепким..." Он знал, что от стыдных
воспоминаний люди начинают разговаривать сами с собой вслух, и не хотел на
старости лет прослыть олухом. Тем не менее защита пошатнувшихся устоев
определенно требовала твердой руки.
Подчиненным был отдан приказ действовать жестко - давить крамолу, как
вошь на гребешке... Но что они могли поделать? Голые продолжали неумолимо
идти по улице Марата, как майская корюшка идет Невой на икромет. Работа
28-го отделения милиции была парализована настолько, что в четырнадцать
часов двадцать семь минут одиннадцатый по счету негодяй, шею которого
украшала трудоемко накрученная арафатка, дошел до Семеновского плаца
беспрепятственно. После этого парад голых разом прекратился, а к участку
подъехал микроавтобус со съемочной бригадой новостей канала "100 ТВ" и
старенький "мерседес", в багажнике которого лежали две сумки, туго набитые
одеждой задержанных.
Обрадовавшись долгожданному (казалось, это никогда уже не кончится)
завершению кошмара, подполковник не стал вдаваться в детали идейного
содержания акции, о котором бойко вещала в микрофон бесстыжая молодежь, -
под прицелом телекамеры он велел выписать всем смутьянам предупреждение об
административном правонарушении и гнать из участка в три шеи поганой метлой
на все четыре стороны... Что и было прилежно подчиненными исполнено.
Вечером того же дня, приятно нагруженный впечатлениями от накрашенных
холстов, городошного турнира и зоологически подкованной девушки (ее звали
Настя), чей язык во время затяжного поцелуя шуровал у него во рту, как язык
муравьеда в термитнике, парень (его звали Егор) смотрел по телевизору в
новостной программе репортаж об эксцентричной гражданской акции в защиту
Семеновского плаца от грозящей ему уплотнительной застройки. Показали
задержанных милицией голых людей, говорящих отважные речи (поскольку
оператор был мужчиной, в кадре по преимуществу мелькали голые девицы с
далматинцем), после чего последовал пространный комментарий гладко
причесанной телекорреспондентши.
- Когда Санкт-Петербургу вернули его имя, город Ленинград стал медленно
и неотвратимо таять, - с холодным обаянием сообщила корреспондентша. - А
между тем в обыденной материальной культуре нашего города советских времен