"Джеймс Крюс. Мой прадедушка, герои и я " - читать интересную книгу автора

И прочь пошел. Тот кот был не дурак!

Дядя Гарри встал и, покачав головой, сказал:
- Какие все умности! Просто невероятно! Да еще при таком темпе! Ну
ладно, надо мне все-таки отнести вниз посуду. Спокойной ночи!
Он составил посуду на поднос и с карманным фонариком в одной руке, а
подносом в другой вышел из чулана. В дверях он остановился и, подмигнув,
прошептал:
- Про обои я ни гугу!
За окном совсем стемнело. Свет фонаря падал на соседнюю крышу,
выхватывая из темноты несколько черепиц.
- По-моему, надо нам последовать совету Верховной бабушки и
отправиться спать, Малый, - сказал прадедушка. - Для первого дня мы внесли
немалый вклад в героеведение. Мы знаем, что безрассудная смелость - это еще
не геройство и что сотня трупов не доказательство героизма. Но зато мы
знаем, что требуется большое мужество, а иногда и героизм, чтобы одержать
победу над самим собой. Посмотрим, что нам удастся выяснить завтра. А
теперь пора на боковую.
По правде говоря, мне еще совсем не хотелось спать; но я заметил, что
Старого утомило стихотворство. Поэтому я позвал дядю Яспера, и он помог
прадедушке спуститься на второй этаж. Вскоре я уже лежал в постели и читал
в "Морских календарях" разные баллады, чтобы прийти в балладное настроение
и понять, как они пишутся. Когда дядя Гарри, спавший со мной в одной
комнате, заснул, я даже сочинил одну балладу и нацарапал ее мелким-мелким
почерком на задней обложке "Морского календаря". И, довольный, спокойно
уснул.


Вторник,
в который мы с прадедушкой переселяемся в южную каморку чердака. Речь
здесь пойдёт о гражданском мужестве и о хитрости, а одна и та же история
будет, не без причины, рассказана дважды; именно здесь становится ясным,
что опасности надо глядеть в глаза, а также происходит знакомство с первым
истинным героем. Две бабушки, которых я нечаянно подслушал, читают здесь
вслух, с выражением, одну знаменитую балладу, и все заканчивается немного
грустно. Итак,


ВТОРНИК

На следующий день мороз усилился. Окно засверкало ледяными цветами. Я
умылся в холодной спальне, вернее, слегка поводил по лицу мокрыми пальцами.
Катер на Гамбург отходил рано утром, и наши моряки ушли из дому еще до
того, как я встал. Наверно, Верховная бабушка опять дала им с собой столько
провизии, что ее хватило бы до Южной Африки. Она всегда утверждала, что кто
хочет быть здоровым, должен много есть (сама она ела очень мало). Вот и
завтрак, который она подала в это утро нам, больным поэтам, был так обилен,
что мы еле справились с половиной (а ведь тогда, в четырнадцать лет, я мог
без труда умять зараз штук шесть жареных камбал да еще целую гору
картофельного салата).