"И.Крупеникова. Когда дышал морозом месяц май" - читать интересную книгу автора

сгусток к его стволу приблизился. А Осина лишь усмехнулась, и тепло свое
особое дальше понесла, к ветке, куда жирная кошка взгромоздилась. Как
корни вбирают окрестную влагу знойным летом, так тепло Осины впилось в
животное и принялось заглатывать ее силу. Ошалела когтистая, в панике
прыгнула на ствол и стремглав кинулась наутек. Комья снега с ветвей Липы
на землю осыпались. Дубок остался невредим.
"Рада была пособить, - удаляясь, сказала Осина. - Долгих лет тебе,
Выкормыш человеческий!"
"А она меня напугала, - признался Липа. - Случись что, из любого из нас
жизнь высосет, как пчела нектар. М-да..."
Опять закружился снег. На сей раз он оказался легким, будто тополиный
пух, по-зимнему сухим и холодным. Дубок, как ни крепился, согнулся в три
погибели.
Ослабел он, того гляди не выдержит, обломится юный ствол. Но повезло
выкормышу:
человек-девочка прибежала в сквер любимца проведать. Снег с веток
стряхнула, обхаживать принялась. А он, как в себя пришел, и так и этак
перед ней.
Даже теплом делиться попробовал, да не знает она нашего языка. Зато я
ее яркое, цветущее тепло понял. Оказывается, Дубок-то родитель посадил
аккурат в день ее рождения. Вот и росли они вместе - дерево и человек, и
друг друга преданно любили.
Минул лихой день, и ночь нас накрыла. Ни луны, ни звезд - только тучи
на небе. Травы из лесу весть принесли. Лесной родственник мой говорил: не
ждите тепла в семь ближайших солнц, к худому готовьтесь, терпите. Соседи
выслушали меня, приуныли. Кто-то предложил - сбросим листья, да в сон
уйдем, а иначе того гляди стволы отмерзнут, как минувшей осенью у садовой
Сливы. Я против высказался. Не резон нам раньше времени от солнца и воды
отказываться.
"А, какой смелый! - подали голос Клены. - Сам выше Елей вымахал,
тебе-то что - одной веткой больше, одной меньше."
Трудно с дурными. Наскакивают почем зря, нет, чтоб послушаться совета.
"Как поступать собираешься, Белостволый?" - спросила Осина.
"Листья воды лишу, молодые корешки усыплю. С семенами проститься
придется, да то не беда. Будет новая весна, будут и семена".
Я нарочно громко говорил, чтобы молодые гордецы звездолистные услышали.
Много я от них грубостей видал, но не казнить же лихом за кривое слово.
Подрастут, образумятся.
Пока мы совет держали, Сирень все больше Яблони в саду слушала. А после
к нам обратилась и говорит: мол, худо дело - погибает молодняк, весь сок в
землю отпустил, ветви замерзают. Мы дружно к саду повернулись. Кто поближе
к ограде рос, принялись Яблони теребить, да уговаривать. Да попусту все,
для них горе - что каменная стена. Отгородились от нас, не слышат. Стоят
под снежной шапкой, оплакивают погибшие завязи.
Пока мы кумушек уговорить да успокоить пытались, в саду
человек-старая-женщина сновала. Придет - уйдет, придет - уйдет. Я к шагам
прислушался. Придет - с тяжелой ношей. Уйдет - налегке. И тут дымом
потянуло.
Огонь!
Свято преданы мы солнцу, но пасынка его сторонимся. Не видали мы добра