"Чародейка" - читать интересную книгу автора (Чейз Джеймс Хедли)5В общем, как ни трудно это было, я уговорил ее, указав на две причины. Во-первых, она избежит неприятностей с полицией, а во-вторых, заработает кучу денег. После этого мы вчетвером обсудили подробности, а когда разошлись спать по комнатам, я спустился вниз, и позвонил Мэддоксу. Его чуть не хватил удар, когда он узнал, что я нашел девушку. Материал уже подготовлен, и ее просто обязаны похитить. Я рассказал ему о своем плане, и он сразу сбавил тон. Слушая меня, он до того успокоился, что назвал меня чудесным парнем и чуть не чмокнул через телефонную трубку. А план был следующий. Я повезу девушку в Пенозтлан и проверну дело с чудодейственной мазью. Это уже само по себе сенсация. А на обратном пути ее похитят «бандиты». Я знал одного дикого «десперадо», который за пару сотен поможет мне. Потом я сделаю несколько снимков и спасу ее. Проще простого! Мэддокс сказал, что это блестящий план. А что касается мази, то он готов войти в долю. Я не стал его разубеждать и, получив согласие на расходы по своему усмотрению, повесил трубку. Потом перезвонил Полу Джудену, вкратце объяснил ситуацию и дал указания, куда переслать мои вещи и деньги. Покончив с делами, я решил переговорить с Мирой, дабы укрепить нашу дружбу и узнать о ней побольше. В номере ее не оказалось, тогда я спустился вниз и нашел ее возле «кадиллака», стоявшего в тени банановой пальмы. - Заведи мотор, - сказал я. - Видишь те горы? Давай подъедем поближе, я хочу дышать полной грудью. Она молча скользнула за руль и через минуту мы выехали из Оризабы. Некоторое время мы ехали молча, а потом Мира неожиданно заговорила. - Мы могли бы вот так ехать и ехать безо всяких забот. А если бы устали друг от друга, то всегда могли бы расстаться. - И мир никогда не получит чудодейственной мази, что навсегда ляжет тяжким камнем между нашими неокрепшими ушами. - Ты что, действительно веришь в эту мазь? - Пожалуй, да. К тому же ты обещала старому джентльмену свою помощь. Она рассмеялась. - Газетчик говорит об обещаниях. Вот потеха! - А ты, значит, думала надуть его? - Ничего я не думала. Просто говорю, что мы могли бы ехать вперед и не возвращаться. Дорога поднималась все выше и выше, и люди попадались все реже. Мира остановила машину. - Давай выйдем, - предложила она. Мы отошли от дороги и уселись в траву. Мира, запрокинув голову, глядела в бездонное синее небо. Я смотрел на нее и чувствовал, что чем дальше, тем больше она мне нравится. Я безуспешно пытался вспомнить хоть одну из своих бывших женщин, которая так волновала бы меня. - Слушай, крошка… - Подожди, - перебила она. - Может, перестанешь называть меня крошкой? Когда мы встретились, меня звали Мира Шамвэй, помнишь? - Понял, - сказал я, усмехаясь. - Увези меня отсюда, - она вдруг оказалась совсем рядом со мной. - Ты можешь, я знаю. Мне так не хочется связываться со всем этим. «Да если бы ты знала хоть половину того, что тебе предстоит, - подумал я, - ты бы мне уже шею свернула». - Но вслух произнес совсем другое: - Ничего, через неделю ты еще благодарить меня будешь. Ты, надеюсь, не боишься этого шамана Квинтля? - Конечно, нет. Но это нелепо. Я даже не знаю языка, они сразу догадаются, кто я. - Док все продумал, так что не переживай. Она рассеянно вытащила из сумки колоду карт и так же рассеянно принялась вытворять с ними головоломные трюки. - Что-то в тебе есть такое, - задумчиво проговорила она. - Но не пойму что. - Когда я был маленьким, мама натирала меня медвежьим жиром. А что, до сих пор чувствуется? - я прилег на траву. Она нагнулась ко мне и вынула четырех тузов из моего нагрудного кармана. - Как ты считаешь, я серьезная девушка? Я смотрел на карты, мелькающие у нее между пальцев, голос у меня неожиданно охрип. - Я скажу больше - ты изумительная девушка. Она с интересом посмотрела на меня. - Правда? - Правда. И я надеюсь, мы узнаем друг друга гораздо лучше, прежде чем расстанемся. Она снова нагнулась и вытащила короля пик у меня из рукава. На секунду я вдохнул запах ее волос. Он напомнил мне Англию, где я провел прошлое лето в старой усадьбе, заросшей душистой сиренью. - Ты так думаешь? - спросила она. Я обнял ее за плечи и привлек к себе. Она не сопротивлялась. - Да, я так думаю. Так мы и лежали, глядя на облака. - И ты хочешь этого? - ее губы были рядом с моими. - Может быть, - я поцеловал ее. Она лежала смирно, но с открытыми глазами. Спина у нее была напряжена, а губы тверды и по-детски неумелы. Она не сопротивлялась, но целовать ее так доставляло столько же удовольствия, как целовать самому себе руки. - Ладно, - сказал я, приподнявшись на локоть. - Забудь. - Это что-то должно было означать? - спросила она, поправив юбку. - Конечно. Но иногда не получается. Весь фокус в том, чтобы не торопиться с этим. - Нет, - она серьезно смотрела на меня. - Весь фокус в том, чтобы не делать этого вовсе. Да что со мной? У меня есть работа, двадцать пять тысяч маячат впереди, а я тут вожусь с девчонкой, до которой мне в общем-то нет дела. Или, может, виноваты ее волосы? Я всегда был неравнодушен к блондинкам. - Что, уже не хочешь узнать меня ближе? - она внимательно смотрела на меня. - Хочу… А я тебе не рассказывал про ту рыжую девчонку, которую встретил в Нью-Орлеане? - Можешь не рассказывать, - она поднялась. - Я себе представляю. Значит, ты не хочешь помочь мне? - Да что случилось? - я пошел следом за ней. - Еще утром все было в порядке. - Не нравится мне все это. - Но ты же еще не пробовала. - А тебе что до всего этого? Ты-то чего стараешься? - спросила она и завела мотор. - А статья? А сенсация? Если бы ты была журналисткой, Лепесток Сирени, ты бы не задавала таких вопросов. Это будет грандиозная статья. Может, и мой портрет напечатают. - А потом кто-то завернет в эту газету мясо. Ты об этом не думал? - Мира развернула машину, и мы двинулись обратно. - Ну зачем ты так? Всю романтику портишь своими подколами. Мы подъехали к небольшому горному городишку. - Давай остановимся, - предложил я. - Пивка выпьем. Мы остановились у пивной и расположились под ярким тентом, где стоял длинный стол и скамья. Мира села рядом и сняла шляпу. Тощий старый мексиканец вышел из пивной и поклонился. Мне не понравился его испуганный взгляд. Я заказал пива, и он удалился. - Эти мексиканцы-крестьяне все одинаковы, - сказала Мира. - Раньше я жалела их, а теперь… - она вдруг умолкла, глядя поверх моего плеча. Я обернулся. В дверях пивной стоял самый огромный и толстый человек, которого я когда-либо видел. Наверняка, выше двух метров. На нем было обычное соломенное сомбреро, но мягкие мексиканские сапожки были шиты серебром. Он облокотился на косяк и уставился на Миру. Глаза мне его особенно запомнились: неподвижные, равнодушные, словно у змеи. И взгляд у него был малоприятным. Он прямо пожирал глазами Миру. - Милашка, правда? - спросила Мира. - Готова спорить, что раньше у него был брат-близнец, пока их не искупали в слишком горячей ванне, и они не слиплись в одного. - Слушай, Золотко, прибереги свои шуточки для меня. Этому дистрофику они могут не понравиться. Гигант-толстяк вытащил изо рта окурок и щелкнул его в мою сторону. Он упал рядом на стол. Если бы это сделал любой другой мексиканец, я бы повесил его за уши на двери, но как я уже упоминал, терпеть не могу бить людей, которые вдвое больше меня, а этот был крупнее раза в три. Поэтому я еще и не такое готов был стерпеть. Но Мира не возражала бы, если бы я с ним подрался. Это похоже на женщин. Они почему-то считают, что драка - это признак мужества, невзирая на самые неравные условия. - Почему бы тебе не набить ему рыло? - громко спросила она меня. Может, этот Голиаф и не говорил по-английски, но откуда мне было это знать. - Ты что, хочешь, чтобы я покончил с собой именно таким способом? - прошептал я в ответ. - Значит, ты позволишь этому куску ветчины оскорблять меня? - ее глаза сверкнули. - Ты что, не видел, что он сделал? - она указала на окурок, который еще дымился рядом с ней. - И всего-то? Да это он случайно, успокойся. Вот из-за таких, как ты, начинаются революции. Тощий мексиканец старательно протиснулся мимо гиганта и принес нам пиво. А потом поспешно скрылся. Толстый ублюдок закурил и опять щелкнул окурок в нашу сторону. Я поспешно накрыл рукой свою кружку, но окурок угодил в кружку Миры. Прежде чем она открыла рот, я поменял кружки местами. - Вот свеженькое, Заря Моя, и помолчи, ради всего святого. Ее лицо встревожило меня. Она была бледна, как мел, а глаза сверкали, как у кошки в темноте. А гора мяса вдруг расхохоталась, причем неожиданно писклявым голосом. - У сеньора не кровь в жилах, а вода! - сказал он, продолжая смеяться. Я было подумал, что может все-таки стоит дать ему в рыло, но что-то удержало меня. В этой стране я повидал немало крутых «десперадос», но в этом было что-то особенное. Здесь мог помочь только револьвер, а как раз его-то у меня и не было. Зато Мира одарила толстого таким взглядом, что ей позавидовала бы сама Медуза Горгона. - Иди утопись в озере, дохлятина. Громила сразу перестал ржать и, казалось, все стихло в окрестностях. - У сеньориты длинный язык. Его можно укоротить. Ну и видик был у него при этом! - Отойди с солнцепека, сосиска, - скомандовала Мира. - А то перегреешь себе нарост, который называешь головой. И мотай отсюда, ну! На старт, внимание, марш! Толстая лапа мексиканца полезла за пазуху. Надо понимать, за своим арсеналом. - Мы уже уезжаем, мистер. Все в порядке, - поспешно заверил я его. Но он не обратил на меня ни малейшего внимания. Он даже не двигался, а замер, как глыба гранита, поблескивая только глазами. Я обернулся. Мира сидела, положив руки на стол. Между рук у нее извивалась маленькая зеленая змея. Она бросалась в разные стороны, готовая вцепится в первое, что попадется. Я похолодел. Мира вдруг накрыла змею рукой. Потом подняла ладонь - змея исчезла, а Мира улыбнулась толстому, как старому знакомому. Видели бы вы его рожу! Всю самоуверенность как рукой сняло Он потряс головой, прикрыл рукой глаза и только после этого взял себя в руки. - Ты что, не слышал, что я тебе сказала? Уматывай отсюда! Появился тощий мексиканец и что-то прошептал на ухо толстому, ткнув пальцем на дорогу. - Мы еще встретимся, - заявил громила. - Особенно с сеньоритой. У нее слишком длинный язык. Я его отрежу и подарю сеньору вместо галстука. Он повернулся и исчез за дверью. На дороге выросло облако пыли. Я расстегнул воротник. - Ты слышала насчет галстука? На комика он мало похож. - Брось, - она надела шляпу. - Он труслив, как заяц. - Я знаю. И такой же симпатичный. Ну, пожалуй, и нам пора. Не нравится мне что-то это облако пыли на дороге. Но едва мы подошли к машине, как подскакал целый отряд солдат. Офицер соскочил с коня и подошел к нам. Глаза его блестели азартом погони. - Здравствуйте, - сказал я и по привычке полез за документами. Но его не интересовали документы. Он спросил, не видели ли мы огромного толстого человека. Мира открыла было рот, но я толкнул ее локтем и ответил, что не видели. Офицер сплюнул и выругался. - Говорят, он был здесь пять минут назад. - Да кто он такой? - спросил я. Но офицер уже вскочил на лошадь, а я, не теряя времени, втолкнул Миру в машину, и влез туда сам. - Поехали! - Почему ты не сказал ему? - спросила Мира, когда я выруливал на дорогу. - Испугался? - Не в этом дело. Я был в этой стране достаточно долго, чтобы понять, что здесь лучше помалкивать и не лезть в чужие дела. Мира неожиданно рассмеялась. - Видел его личико, когда я делала трюк со змеей? - Видел. И слышал, что он потом сказал насчет языка и галстука. - Подумаешь, нашел чем напугать. - Такой малыш запросто может это сделать, для него это раз плюнуть. - В следующий раз, если мы встретимся, я решил, что сначала застрелю его, а потом извинюсь. Это, казалось, шокировало ее, и остаток пути мы проделали молча. Богль сидел на веранде и пил пиво. - Где это вы были? Док уже переволновался, думал, что вы сбежали. - Здравствуй, Самуэль, - вежливо сказала Мира. - Пересядь в тень, сынок. Так мне будет спокойнее за тебя. Когда она вошла в отель, он нахмурился и повернулся ко мне. - Ох, договорится она когда-нибудь. Вот и снимай после этого блондинок. А ведь обычно они такие ласковые. Вот к примеру, моя последняя такие ласковые слова мне говорила, ты бы удивился, если бы слышал. Я и без этого был удивлен, что у Богля такая склонность к сентиментализму. - Где док? - я решил сменить тему. - Ужинает. Я тоже думаю пойти. - Ну так пошли вместе. - Не-е, - задумчиво протянул Богль. - Я лучше буду есть один, чем с этой. Лучше я подожду и потом поем один. - Как хочешь. В это время на веранду поднялся маленький индейский мальчишка, чумазый, в грязной, когда-то белой рубахе и рваных штанах. Он нес небольшой деревянный ящик и оценивающе разглядывал Богля. Тот самодовольно ухмыльнулся ему. - Привет, сынок. Пришел поговорить со старым дядей Сэмом? Мальчишка молча смотрел на него, перебирая ногами. - Люблю детей, - сказал мне Богль, ковыряясь в зубах. - И этот неплох, да? Мальчишка подошел ближе. - Чистить, Джонни? - спросил он с надеждой. - Не бойся, иди сюда. - Ну-ка расскажи что-нибудь дяде Сэму. - Чистить, Джонни? - снова спросил мальчишка. - Что чистить? - озадачился Богль. - Да ботинки он хочет тебе почистить, - усмехнулся я. - Жаль. А я думал, что ему скучно и одиноко, хотел утешить. - Чистить, Джонни? - Утомил ты меня, - вздохнул Богль. - Ну чисти, черт с тобой. Мальчишка поспешно бросился заворачивать штанины Богля. - Ладно, я пошел ужинать, - сказал я. - А сколько пацану платить? - Сколько хочешь. Он спорить не будет. В это время подскочил еще один мальчика в красной рубашке и оттолкнул Белую рубашку в сторону. - Ты что, стервец, делаешь? - спросил Богль, но тот уже раскладывал свой ящичек. - Свободная конкуренция, - я задержался, предвкушая потеху. Из собственного опыта я знал, какими приставучими могут быть эти мальчишки. - Я же говорил тебе, что дети меня любят, - самодовольно сказал Богль. - Гляди, еще передерутся из-за меня. Он был прав, потому что Белая рубашка оправился от шока и схватил за горло Красную. Богль был обескуражен. Он отодрал их друг от друга, взял за шиворот одного в левую руку, другого - в правую, и поднял. - Это еще что такое? Разве так надо себя вести… В это время Красная рубашка ногой попытался достать своего конкурента, но промахнулся и влепил с размаху Боглю по ноге. Тот с ревом выпустил обоих и схватился за поврежденное место, а двое соперников покатились клубком по веранде. - Господи Иисусе! - воскликнул Богль. - Как же их остановить? - Меня не вмешивай, - предупредил я, с интересом наблюдая за дракой. Наконец, Боглю удалось разнять мальчишек. - Слушайте, вы оба! И заткнитесь пока! Возьмите по одному ботинку каждый. Идет? Никто из них не понял, в чем дело, но слушали они внимательно. Богль был доволен собой. - Видал? - спросил он, садясь на место. - Уж я-то умею ладить с детьми. Их надо убеждать. Не успел он закончить, как эти два чертенка ринулись к его правой ноге. Они пинались, лягались, отнимали друг у друга ногу Богля, кувыркались, но держались за нее мертвой хваткой. Сэм вцепился в стол и затравленно смотрел на них. - Попробуй убедить их, Сэм, - простонал я сквозь смех. В конце концов, он отогнал их в сторону, и они отступили, тяжело дыша и пожирая его глазами. Даже если бы он был пломбиром с вишенкой, то и тогда вызывал бы у них куда меньший интерес. Как только они снова начали пододвигаться к нему, Сэм замахал шляпой. - Хватит. Идите к черту! Ну что ты ржешь, Росс? Скажи им лучше, чтобы вели себя как следует. Я объяснил мальчишкам, что они могут взять по одному ботинку и не драться больше. Они, в свою очередь, начали переговоры с того, что спросили, будет ли также разделена оплата? - Да скажи им, пусть идут к черту, - сказал Богль. - Я-то думал, что они хорошие ребята. - Ты же говорил, что любишь детей, - сурово напомнил я. - Люблю, - ответил он, обмахиваясь шляпой. - Но они мне уть ногу не сломали. - Ну, как хочешь, - сказал я и объяснил мальчишкам, что сеньор отказывается от их услуг. Когда это наконец дошло до них, они взвыли в два голоса. - Видишь, что ты натворил? - Да убери ты их отсюда, - Богль был смущен. - Они поднимут на ноги всю округу. В это время вошли Мира и док. - Что тут происходит? - спросил Анселл, снимая темные очки. - Ничего, - проворчал Богль. - Двое пацанов орут. Мира с укором посмотрела на него. - Так ты еще и детей обижаешь, свинтус? - негодующе спросила она. - Не стыдно? Богль закрыл глаза. - Опять ты. Стоит мне сказать слово, как ты его тут же комментируешь. Ну так вот. Эти двое хотят почистить мне ботинки. А я не хочу. Это что, преступление? Оба чертенка стихли и с надеждой смотрели на Миру, чувствуя, что она на их стороне. - А почему ты не хочешь? - вызывающе спросила Мира. - Ты только посмотри на свои ботинки. Как гробы на старом кладбище. - А мне плевать. Не желаю и все. Захочу - сам почищу. - Да ты просто не хочешь им платить. Надеешься, что бесплатно вычистят. Богль грохнул кулаком по столу. - Я не хочу их чистить, - прошипел он. - Ну, так прочисти себе мозги, может, это поможет. У Богля, кажется, открылась астма. - Не надо ссориться, - вмешался Анселл. - Я думаю, что если Сэм не хочет чистить обувь, то это его право. Мы-то думали, что кого-то бьют. Пошли доедать, Мира. - Ты можешь нанести детям душевную рану, если будешь так к ним относиться, - угрожающе проговорила Мира. - Я не возьму этот грех на душу. И все из-за жалких песо. Только не говори, что у тебя нет мелочи. - Да, действительно, - тихо изумился Богль. - Почему им не почистить мои ботинки. Что мне терять. Пусть делают, что хотят. - Так-то лучше, - сказала торжествующе Мира. - Стоило ли так спорить. Она улыбнулась мальчишкам и указала на Богля. Они ринулись на него, как два терьера на крысу. Никогда я не видел ничего подобного. Богль, оба пацана и стул перевернулись и с грохотом повалились на пол. Два разъяренных дьяволенка кусали, царапали друг друга, а заодно и Богля. В пылу борьбы они сорвали с него один ботинок и зашвырнули на площадь и теперь выкручивали ему пальцы на ногах. Богль покорно лежал, не сопротивляясь, только издавал какое-то гудение, словно проглотил пчелу. Тем временем мальчишки переключили свое внимание на второй ботинок. Они измазали сапожным кремом и себя, и пол, и Богля. Белая рубашка настолько увлекся, что вскочил верхом на Богля и прыгал, как бешеный, у него на груди. Мы с Мирой, обнявшись, рыдали от хохота. Анселл снова надел темные очки. - Надеюсь, они ничего ему не сломают? Тем временем, Белая рубашка отдышался и схватил Богля за другую ногу, но увидев, что на ней нет ботинка, снова бросился на Красную рубашку. А потом они как-то разом утратили интерес к борьбе, встали, собрали свои чистильные принадлежности и, улыбаясь во все чумазые рыльца, подошли к Боглю и протянули руки. - Ты лучше заплати, - простонал я. - А то снова начнут. Он поспешно достал несколько монет и швырнул их мальчишкам, а пока они их подбирали, осмотрел порванные штаны. - Ничего, Сэм, - утешила его Мира. - Тебе давно нужно было купить новый костюм. Богль отсутствующе взглянул на нее. Потом проковылял на площадь за вторым ботинком. Теперь оба его ботинка действительно можно было бросить в мусорку. - Ну что, ты довольна? - спросил он. - Зато посмотри на детей, - ответила Мира, вытирая глаза. - Они счастливы, как жаворонки. - Да, - деревянным голосом повторил Сэм. - Как жаворонки. Мира удовлетворенно вздохнула. - Ни за что не пропустила бы подобное зрелище. Ты должен быть горд, Сэм, что доставил детишкам столько радости. Ты не такой уж плохой, свинтус. Она помахала рукой мальчишкам и направилась в дом. В это время Богль поднял серебряный песо, чтобы чертенята увидели его, и указал им на туфли Миры. Они мгновенно поняли. Мира даже не успела сообразить, в чем дело. Богль с наслаждением вытянулся на стуле. Впервые я видел его счастливым. - Получше работайте, ребята, старайтесь, - приговаривал он и, повернувшись ко мне, добавил: - Я же говорил тебе, что это замечательные дети. |
|
|