"Тимофей Круглов. Виновны в защите Родины, или Русский " - читать интересную книгу автора

было двадцать пять штук, ребят всего четверо. Раскинули мозгами и стали
считать деньги, которых, как всегда, много не оказалось. Посоветовались с
родителями. Валерина мать тогда работала завсекцией в крупном промтоварном
магазине, расположенном в знаменитой "Кишке" - длинном торговом ряду на
улице Маскавас в Кенгарагсе. Она достала для мальчишек двадцать пять
красивых коробочек с импортным зеленым мылом, вкусно пахнущим зелеными
яблоками.
Осталось присовокупить и подписать открытки, купить оптом двадцать пять
штук тюльпанов и приготовить праздничный концерт. Тут уже дело было за
Ариком - признанным бардом группы. Вместе с Костецом они разучили на двух
гитарах пару шлягеров Антонова. Валера написал шутливое поэтическое послание
от "филолухов" "филоложкам", на оставшиеся копейки закупили вина и
отправились на лекции.
Но последние три рубля Иванову пришлось все же опять потратить на
подорожавшие в день праздника тюльпаны. Точнее, на один тюльпан - высокий,
зеленый, в хрустящем целлофане. Его он преподнес отдельно - Алле.
Как уже говорилось, девушки в группе были разные - очень красивые и
глупые, обаятельные, но постарше сверстниц и. была еще одна категория
сокурсниц, которых Иванову трудно было классифицировать за слишком явной
малочисленностью. Это были девушки творческие. Или, по крайней мере,
интересовавшиеся творчеством, как таковым.
Обе они были молоденькими, только после школы, первокурсницами. Обе
были обаятельными и симпатичными, но не это отличало их от большинства
старательных и в общем-то неглупых сокурсниц. Они жили, буквально жили
искусством.
Они были на самом деле влюблены, страстно, нежно, по-детски влюблены в
литературу, кино, театр, музыку. Они посещали поэтическое сообщество
филфака, устраивавшее закрытые вечера в кафе "Лингва", они не вылезали из
библиотек сверх программы, они посещали оперу и филармонию. Одна из них,
Майя, была скорее ценителем и потребителем талантов. Другая, Катерина, была
талантом сама.
Иванов дружил с ними обеими. Его стихи печатали иногда в
университетской газете, он входил в объединение поэтов "Маляр", да и вообще
считался в группе личностью, не чуждой творческого начала, особенно когда
был в запое.
Конечно, девушки семнадцати лет, живущие книгами и знающие о жизни все,
что о ней написано было великими творцами простые человеческие
взаимоотношения, такие как любовь, замужество, дети. считали абсолютно
глупыми, не имеющими к ним никакого отношения. По крайней мере, на ближайшие
десять лет. Иванов быстро это понял и, не прекращая приятельских отношений с
родственными душами, быстро переключился на объект более реальный.
Алла была его ровесницей, на полгода всего младше. Она уже успела
закончить два курса Политехнического, училась на инженера-энергетика, когда
внезапно ушла из РПИ (Рижский Питомник Идиотов) и поступила на филфак ЛГУ
(Лучшие Годы Уходят). Девушка была из рабочей семьи - отец трудился прорабом
на стройке, мать-швея была даже награждена за свои достижения орденом.
Честно говоря, Иванову редко случалось общаться с девушками из этой среды.
Ну, за исключением недолгой работы на заводе до армии. Все его любови и
просто подружки всегда были из офицерских семей. У них были одни убеждения
(впрочем, у кого тогда вообще убеждения были иными?), одна среда, одна